Иногда мужики сами посещали аппаратную, где после испития стаканчика энерготонизирующего сусла говорили:

– Вкусняшка! – И кивали мне: – Хороша чертовка!

А я мотал шевелюрой, уже зная со слов тети Дуси: «вкусняшка» горькая и вредная. После того как податливые дегустаторы в очередной раз покинули мануфактуру, из любопытства я окунул язык в столовую ложку… Точно, хозяйка права! Время уже клонилось к вечеру, и я вспоминал другую тетушку с ее банкетом, обещанным нам на околице нашей деревни. Какой там ужин?! Мужики приходили из ниоткуда и уходили в никуда со словами:

– Вкус – отменный! Вкусняшка!

И всякий раз я думал, что смачность действительно изменилась и ответственно снимал пробу. Заметил, что сивуха становится все крепче и все сильнее щиплет язык. Первый литр первача друзья испили за игрой в шахматы наверху в столовой. Я же пообещал дяде Саше закупорить вторую дружелюбную банку и затащить ее в коляску мотоцикла.

– Береги! – напутствовал он. – Мы с твоими родителями твой день рождения праздновать будем! За здоровье бокалы поднимать да тосты говорить.

Вообще-то празднование моего дня рождения мне представлялось в окружении арбузов, тортиков и лимонада. Заглянув в дядины глаза цвета голубиных яиц, понял, что свое мнение можно попридержать: они уже смотрели сквозь меня. Я же был готов отразить хоть атаку инопланетян, хоть набег монголо-татар, защищая его любимую банку.

Позже, как молодой боец, я закупорил трофей и опустил его в вязаную авоську.

Раскрасневшись от ответственности и паров «шатуна», заглянул в храм тишины и умиротворения, то есть туда, куда царь пешком ходит. Бесценную двухлитровую баночку поставил напротив второй амбразуры. Уж не знаю как, но в очередной раз обернувшись проверить, на месте ли она, взмахнул рукавом, как Царевна-лягушка… Что-то где-то глухо хлюпнуло. Банка исчезла! Я не поверил своим глазам, несколько раз недоуменно осмотрелся, потом, как оператор в кино, дал больше освещения, даже выглянул на улицу – думал, появится. Ан нет! Колесо судьбы вертится быстрее, чем крылья мельницы – только что был наверху и уже повержен. До меня дошло: она ТАМ! В черной космической дыре созвездия Андромеды! Осторожный разум сразу просветлел, и вдалеке засияла перспектива расплаты. Представил физиономии старших, их неоправданное слепое доверие, а затем разочарование и возмездие. И понял: если дядя Жора, этот молотобоец со стажем, разозлится, то мне уже не придется ездить на сенокос зарабатывать деньги на свежем воздухе физическим трудом. Его легкого хлопка по моему загривку будет достаточно, чтобы распрощаться с этими планами. Но, как говорится, три пути ведут к знаниям: размышление – самый благородный, подражание – самый легкий и опыт – самый горький! Знание было приобретено!

– Ляксей, ты где? – вдруг протрубили откуда-то издалека две гортани-трубы.

– Я здеся, – голос мой сорвался от ужаса на визг, и я метнулся в поисках спасения на сеновал.

– Где ты, дружище? – зазвучали уже отчетливее боевые саксофоны.

– Тута! – прохрипел я, отчаянно работая руками и ногами, закапываясь в солому как можно глубже, как муравьед в термитник.

– А что ты тама делаешь? – созерцатели, настроив локаторы, подошли к моему тайному трехметровому лазу.

– Да так, решил отдохнуть от бренности бытия, – бормотал я незлобиво из глубины соломенного вороха. Приятно, когда все заметили, что ты сказал что-то умное. Но вдвойне в радость, когда твою хитрость не заметил никто.

– Ляксей, все нормально? – услышал тревожные нотки в голосе дяди Саши.

И тут мне в голову пришла одна психологическая идея – надо их отвлечь!