К сожалению, я не могу принять ваше решение. Ибо в следующий раз проиграю имение кому-то другому, менее благородному и доброму. И тогда моя Элли попадёт в ещё более сложную ситуацию, чем сейчас.

Прошу вас, позаботьтесь о моей дочери. Я назначаю вас опекуном Эллианы, пока она не выйдет замуж или пока ей не исполнится двадцать пять лет. Только тогда по закону Элли сможет распоряжаться своей жизнью, как захочет.

Прошу вас, не бросайте её. Она единственная, кто у меня остался. Пожалуйста, устройте её жизнь, найдите ей хорошего мужа. Пусть не самого именитого аристократа, но доброго и не заядлого игрока.

Верю в вас, в ваше благородство и доброе сердце.

Назначение на опекунство я отправил курьером моему душеприказчику, гэроллу от Сорбруку. Он оформит все документы. Простите меня, если сможете.

С уважением и надеждами, гэролл Кайрос од Торнот".

Маг закончил читать и недоуменно смотрел то на сестру, то на юриста.

– Видимо, назначение на опекунство лежит в конторе, – пожал плечами Найтон. – Вы будете оформлять опекунство, гэролл Элдрю?

– Да, – растерялся целитель, не понимая до конца, что происходит.

– Хорошо, я займусь немедленно этим делом, как только оформлю свидетельство о смерти Кайроса, – склонил голову юрист. – Не смею задерживать вас, гэролл од Лонскот.

Душеприказчик закрыл папку, улыбнулся гэроллине и, попрощавшись, вышел из гостиной.

– Доигрался, – вздохнула Сюзари, её острый взгляд впился в брата.

– Дохлый дарнах, – простонал целитель, обхватив голову руками.

Слёзы высохли, оставив неприятное ощущение стянутости на коже. Я теперь совсем одна. Камень на сердце не давал вздохнуть полной грудью, невероятная бездна образовалась внутри, засасывая всё хорошее, что было в моей жизни.

Маму я не знала совсем, она умерла после родов от кровотечения. Но её миниатюра всегда висела на моей шее в виде закрытого кулона. Её лучистые глаза и мягкая улыбка, так похожие на мои, согревали в трудные минуты. Но сегодня даже они не в силах дать надежду, что в жизни меня ждёт что-то хорошее.

Огонь в камине догорал, и пылающие угли переливались жидким золотом, оставляя отблески на полу.

– Элли, деточка, к тебе гэролл из столицы, – торопливо проговорила тётушка, войдя в комнату.

– Кто? – я устало подняла глаза, смотря на сестру отца в траурном платье. Она ещё довольно молодо выглядит, но два года назад овдовела. И с тех пор носит только чёрные платья.

– Гэролл Элдрю од Лонскот, – прошептала она, выпучив зелёные глаза, и с опаской покосилась на дверь.

Кровь застыла в жилах. Не ожидала, что он посмеет приехать именно сегодня. Отца только похоронили, а он уже тут, отродье бездны!

– Что ему нужно? – сжала я губы, вцепившись в подлокотники кресла.

– Сказал, что приехал за тобой, – теребила платок тётя, её сухонькая фигурка задрожала. – Он теперь твой опекун.

Воздух вышибло из лёгких. Я открыла рот, но застыла, не зная, что сказать.

– Ох, Элли, он ждёт тебя, – умоляюще сложила она руки. – Пожалуйста, будь благоразумна. Выслушай его.

– Кого? Это столичного хлыща? Из-за которого мой отец отправился на тот свет? – подскочила я с кресла.

Усталость как рукой сняло.

– Тихо, деточка! – зашикала тётя, бросившись ко мне, и обняла меня за плечи. – Он услышит!

– Пусть слышит! – ещё громче произнесла я, отталкивая Жаклин.

Ярость с новой силой проснулась во мне, придавая уверенности и решительности.

– Я поговорю с ним!

И твердо зашагала в гостиную.

Резко открыв дверь, я остановилась, как вкопанная. Оторопь овладела мной буквально на секунду. Я никак не ожидала увидеть высокого плечистого молодого мужчину. Он вскинул голову, и серые лучистые глаза, полные скорби, посмотрели на меня.