Вираб был высоким, сильным воином. Спокойный и молчаливый. Он появился рядом с Файзой лет пять назад. Заменив её прежнего командира охраны, который, по её словам, погиб в бою. А по разговорам её людей между собой, был отпущен на волю. Он был рабом?

В дверях корабля показался ещё один крупный мужчина. Имени его я не помнил. В прошлом году он входил в охрану торговых столов, но в этом ему, видимо, досталась иная работа. Сейчас он развернулся к кораблю и аккуратно снял с его ступеней женщину, которую, ловко ступая по нетонущей тропе, перенёс на берег. Здесь она спрыгнула, поправила юбки, при этом, конечно, взмахнув ими слишком высоко. Широко улыбнулась мне и поздоровалась:

- Доброе утро, принц. У вас, как всегда, восхитительная погода. Кто-то умер? Я вижу в косицах воинов траур. Если, конечно, правильно прочитала узор. Король поэтому желает встречи?

Окила была советницей Файзы. Тонкая и высокая, почти как женщины моего народа. Но черты лица грубые, жидкие бледные волосы собраны на затылке в короткий хвост, рот слишком большой. Она лучше всех говорила на нашем языке, часто понимала наши ритуалы и узоры, а лет десять назад взялась ещё и носить на торгах платья подобные нашим.

При этом Окила была сумасшедшей. На торгах ей не доверяли даже самую мелкую работу. Она все дни слонялась без дела, как ребёнок. Могла подолгу замереть, разглядывая какой-то цветок, или предмет, или камень, или, того хуже, мёртвую птаху. Или даже начать просить нас отдать ей этот камень или труп. То вдруг бралась помогать кому-то из наших мастеров в его деле. При том что руками была не способна буквально ни к чему. То начинала играть вместе с детьми. То усаживалась вести разговоры со стариками.

При этом одну Окилу никуда не отпускали. За ней всюду следовал один из воинов Файзы. И эта работа каждый торг доставалась разным мужчинам. Воин нёс за Окилой её вещи, подхватывал их там, где она пыталась их забыть, складывал в короб за плечами по её приказу те странные «сокровища», что она выпросила разрешения забрать, зевал, пока она творила свои странности, и носил её на руках там, где можно было поскользнуться.

Но при всём этом Файза считала свою советницу очень полезной и часто брала её с собой. Мне долго казалось это крайне странным. Пока я не научился понимать их разговоры между собой и не осознал, что в них Файза почти такая же сумасшедшая, как Окила.

Я поклонился советнице:

- Нет. Никто из людей моего народа, из тех, кто не готовил уже многие годы свой путь к корням, в этом году не умер. У отца просто есть дело к огненной Файзе.

И она улыбнулась мне в ответ, явно так выражая, что принимает моё объяснение, а на своём языке произнесла для Файзы:

- Темнит ушастик! Но если нам покажут какой-нибудь красивый ритуал, я очень даже согласная. Мне в этом году сильно не хватает очков. Медвежонок, инструмент мой не забудь.

8. 8. (ЧТ 20) Шальти. На озере

Если вдруг, вы ещё не нажали кнопочку «нравится», так, чтоб она послушно позеленела (покраснела), повинуясь вашей воле, то сегодня звёзды очень располагают к этому писателелюбивому поступку ;)

--

Огненная Файза коротким взглядом удостоверилась, что её люди собрались, и снова обратилась ко мне на моём языке:

- Что ж, принц, не будем заставлять великого короля ждать более необходимого. Я готова идти.

При этом почти тут же добавив для Окилы:

- Надеюсь, их ритуалы не потребуют от нас ничего, кроме непосредственно присутствия. Они ведь не могли свои траурные косички сплести в честь какой-нибудь готовящейся смерти? Например, к принесению в жертву соплеменника? Или чужака?