– Друзья, когда я встретил ее, моя жизнь перестала быть прежней. Вы знаете, я как будто впал в кому. В кому любви. Так вот, моя песня называется
МОЯ ЛЮБОВЬ – ЭТО КОМА.
И я исполнил ее для музы, которая, как свет в конце тоннеля, всегда показывала мне выход с самого дна моих мыслей и жизни. Эта песня для всех пропащих душ! Для всех, кто пропал в любви!
Я беру последний аккорд, и зал погружается в тишину. Замирает. И через несколько секунд взрывается аплодисментами.
«Э-эй, э-эй! Леннон! Леннон! Леннон!»
Кричат люди, и тут я понимаю, что я и правда Леннон, только Леннон нового времени. Может быть, я и есть новый герой?! Может быть, я избранный и пришел в этот мир, чтобы…
«Леннон, эй, начинается!»
Лана трясет меня за рукав, визжит и кричит, что концерт начинается.
– Ты чего – в коме, что ли? Ну ты и чудик!
Я понимаю, что пялюсь в пивной стакан уже несколько минут и брежу.
Она целует меня в губы, быстро, мимолетно, как будто клюнула, – так, что я только холодок и пощипывание легкое ощутил. И сразу проснулся. Вернулся из мира глубоководных в мир концерта. Но чувство легкости и радости я с собой забрал из этой своей грезы. И весь последующий концерт прыгал со всеми и кричал, но не под выступающую на сцене группу, а под песню, которая играла в моем воображении. Мне казалось тогда, что это будущий хит. Хитяра. Вот она, первая песня моего альбома. Вот она, моя муза. Вот она, моя жизнь, которая светится неоном славы и легких прикосновений одного тела к другому.
И дальше мои воспоминания теряются во вспышках стробоскопа. Я забираюсь на сцену. Прыгаю в толпу.
Затем прыгает Лана. И я вместе с другими ребятами несу ее на руках.
Пиво выливается из стаканов.
Мы что-то кричим.
Подпеваем группе.
Но я даже слов не разбираю. Просто что-то кричу.
И вроде попадаю в такт.
И так весело.
А потом, как во сне, кто-то кричит: «Бежим!» Я слышу сирены. Какие-то люди врываются в толпу. Хватают других людей и молотят их дубинками. Мне еще весело. Я думаю, что это часть концерта. Но когда чувствую обжигающий укус в левое плечо, прихожу в себя.
Лана хватает меня за рукав и вытаскивает из всего этого мракобесия. Мы прыгаем на скутер, и последнее, что я слышу, что нам в спину стреляют. Но я в это не верю. Мне кажется, что я опять брежу.
– Резинки, – говорит Лана. – Не дрейфь.
В эту минуту мне кажется, что я уже не Леннон, а Нео, мимо которого несутся резиновые пули. За нами гонится агент Смит. Но разве агент Смит сможет победить любовь? Конечно нет. И тогда я разворачиваюсь и показываю ему фак.
Да, сейчас я понимаю, что никакого агента, может, и не было. Может, и выстрела не было. Только одного понять до конца я не могу: а была ли любовь?
Рождение китов
«Тебе пива взять?»
В этом вся Лана, бухать типа можно, а вот мясо есть нельзя.
Мы бродили по супермаркету и искали, чем бы поживиться. Киты загоняют планктон в ловушку, где его поедают. А мы аккуратно бредем через ряды всего-чего-только-хочешь-лишь-бы-были-деньги. И тут я понимаю, что это мы планктон, который загоняют в ловушку вот этим – все-чего-захочешь!
– Тебе курицу взять?
– Ты же это… вегетарианка? – спросил я.
– Да я не есть, а приложить к руке. Про правило вагонетки слышал?
– Чего?
– Ну вот, к примеру, мне нужно спасти твою жизнь, пожертвовав жизнью курицы… Понимаешь?