Шеф на минуту погрузился в молчание.

– Короче, – вновь продолжил он, – давай, действуй. Надо придумать, как научить наш танк справляться с Роем. Без Заслонов мы не выстоим.

– Папа, почему твои дроны называются Хранители и Защитники? И почему они беспилотники, разве в них нельзя посадить пилота? – не в первый раз Смирнов, забирая сына из школы, приводил его к себе на работу. И каждый раз Сашка восхищённо раскрывал рот, разглядывая модели и макеты разных БПЛА, которыми было просто напичкано конструкторское бюро Смирнова-старшего, занимавшее целый этаж офиса и огромный ангар, целиком отданные под исследования и разработки.

– Потому что охраняют и защищают. Смотри, вот этот выносит раненных из боя, а этот – сопровождает командира отделения или взвода, помогает обнаруживать затаившегося врага, смотрит во все стороны, как паук, у которого четыре пары глаз. Видишь, сколько у этого паука глаз? – Смирнов указал на изящный дрон, в самом деле очень похожий на паучка-сенокосца с длинными тонкими ногами и гроздью камер наблюдения.

– А этот, вернее, все они, – отец подвёл сына к шеренге хищного вида черных машин, выставленных вдоль длинной стены огромного цеха, – группа дронов поддержки. Они умеют долго и надёжно защищать командный центр, транспорт с людьми, да что угодно, даже танк в бою.

– Пап, ну что ты такое говоришь, зачем защищать танк? – солидно ответил Смирнов-младший. – Наш танк сам кого хочешь защитит – пушка, ракеты, броня! Тем более наш Заслон или тот же Варяг, они же самые сильные во всем мире!

– Понимаешь, сынок, нельзя быть самым сильным во всем. Чем более ты непревзойдённый, чем больше уверен в своей неуязвимости, тем выше шанс того, что упущена какая-то очень важная, но незаметная пока деталь… Нечто незаметное на первый взгляд может тебя уничтожить. Помнишь миф про Ахиллеса? – Смирнов подвёл сына к шеренге черных дронов, продолжая «экскурсию». – В этой группе поддержки все дроны делятся на классы, и у каждого класса своя роль. Эти – разведчики, этот – командир, эти, – указал на тяжёлые машины, ощетинившиеся стволами пулемётов и блоками ракет, – огневая поддержка. Настоящая команда.

– А как ты научил их быть такой настоящей командой? —спросил мальчик, когда они поднялись в офис и ему выдали из холодильника запотевшую бутылку сладкой газировки.

– Все дело в том, сын, что пока не научил толком, и это моя самая большая проблема. Они как непослушные дети. Обладают огромной силой, могли бы принести много пользы, но наши технологии не позволяют сделать их настолько умными, чтобы они в полной мере применили все свои великие таланты и способности.

– Ну пусть тогда ими кто-то управляет. Пусть будет какой-то экипаж, как в танке или самолёте.

– Увы, на расстоянии управлять невозможно, связь обязательно подавят и прервут – машины станут летающими железками без цели и смысла, а экипаж… невозможно посадить в дрон экипаж, машина должна иметь кабину и быть размером с вертолёт, а вертолёт уже давно изобрели без нас с тобой, – улыбнулся Смирнов, – ну или в экипаже должны быть маленькие дети, но до этого никогда не дойдёт, война – занятие для взрослых.

– Топчемся на месте… Безысходность какая-то. Третья попытка – результат хуже предыдущих!

Группа мужчин средних лет оккупировала дальний угловой столик в кафе. Поздний вечер – посетителей нет. За окнами сеялся мелкий дождь. Девушка-администратор зевала, прикрывала рот ладонью, посматривала на четверых клиентов – один из мужчин явно завладел вниманием остальных, в его манере говорить, жестах и речи чувствуется власть и то лидерство, которое называют вдохновляющим. Его слушают внимательно, но как будто по инерции, устало. Вся компания одета хорошо, хоть и не очень дорого. Эти посетители явно не обычные офисные клерки и даже не бизнесмены средней руки. Чувствовался верхний уровень заводской номенклатуры – присутствовала полувоенная нотка в манерах, одежде и осанке. Если присмотреться – у всех, кроме говорящего, изнурённый вид, а одежда и обувь в красноватой дорожной пыли и грязи.