Эрчин улыбнулся ей в ответ, заставив меня дёрнуться от злости. Ну, конечно! Нашей душке-блондинке все рады. Кто ж не западёт на эти бирюзовые, словно лагуна, глазки?! Так, стоп. Это что… ревность?!

Я даже отвернулась от парочки напротив.

Ерунда какая! Я только что разозлилась на лучшую подругу из-за какого-то самца?! Фу, идиотка. Нет, надо послушать Адирэ всё-таки и смотаться в Тёмный мир. Постойте-ка… Тёмный мир?

Я кашлянула, и они оба уставились на меня.

– Что такое? – теперь уже Санни забеспокоилась обо мне, поднялась и пошла за водой.

– Нет, не надо, сядь. Просто мысль пришла, – я постучала пальцем по виску. – Если это не свои, на что я надеюсь, то очевиднее всего будет искать вора в Тёмном мире. Я не могу представить, что кто-то здесь решит связаться с силой змея Азуин, а вот там… там вполне… И сильных демонов, и идиотов, желающих подняться на чём-нибудь этаком там полно. Да и снять Ренскую печать демону легче: меньше шансов обжечься. Мы должны проверить!

Я вскочила, собираясь продолжить свою тираду, но меня снова перебили. И снова открывшаяся дверь

В комнату ввалился второй комендант – пухлый невысокий человечек, обладавший недюжинной физической силой, что так не сочеталось с его милым образом тюфяка.

Одёрнув зеленоватый мундир, натянувшийся на обширном животе, он изрёк:

– В связи с беспрецедентным событием – предполагаемым похищением драгоценного артефакта Изумрудный Азуин – волей ректора Тахони университет объявляется временно закрытой территорией. Покидать его стены, подразумевая основные здания и территорию поселений колледжа, преподавателям и студентам не разрешается вплоть до дальнейших распоряжений. Каждый из присутствующих будет дополнительно вызван для беседы по прибытии компетентных специалистов, – он обвёл нас троих пристальным взглядом, убеждаясь, что его услышали, и хмыкнул. – Сидите по местам, короче, и в город ни ногой, пока ректор и следователи не позволят, ясно?

Дождавшись наших кивков, он удалился, хлопнув дверью, как всегда, не соизмерив приложенное усилие. От хлопка задребезжали даже стёкла в окне на противоположной стене.

Снаружи, вполне соответствуя нашему настроению, из-за Нейского хребта наползали на университет сизые тучи, тёмными тенями отражаясь в неспокойных водах Фаринеча.

Утро выдалось паршивым.

Точнее, неприятным: во-первых, на улице по-прежнему лило, а поскольку был уже декабрь, то это никак нельзя было назвать тёплым дождичком; во-вторых, сегодня, очевидно, будут допрашивать нас.

Вчера несмотря на то, что мы сидели по кабинетам до глубокой ночи, со всеми поговорить следователи не успели, как и осмотреть бесчисленные помещения университета. Так что теперь эта катавасия грозила продолжиться, и ничего хорошего это не обещало.

Уже вечером ко мне, фыркая и раздражённо рыча, ворвалась Адирэ. Она была настолько зла, что её алые волосы, и так яркие до невозможности, просто пылали. Кто-то, определённо, умудрился взбесить профессора демонологии, обычно довольно невозмутимую.

– Да как он смеет! – с ходу заявила она, влетев в кабинет. – Кто позволил этому ищейке воображать о себе, а? Можно подумать, я бродяжка какая-то! – подруга уселась на диван, снова фыркнула и заявила: – Мне надо выпить. Есть у тебя что?

Я пожала плечом и понимающе ухмыльнулась: не то чтобы я устроила тут бар, но кое-какой запас на случай дрянного настроения припрятывала. Встав из-за стола, я подошла к забитой книгами этажерке у окна, выдвинула пару фолиантов со средней полки, пошарила рукой в освободившемся пространстве и вытянула маленькую бутылочку. В матовом стекле плескалась зелёная, как молодая листва, жидкость.