Валера Елдышев, на буровой, сквозь шум гудения дизеля, глотая горячий чефирок, путанно бубнил мне:

– Начальником у нас теперь Волнин, а замом по снабжению у него стал – Шувалов. Дело же было после праздника… После девятого мая. Я пошёл в отпуск, зашёл к Волнину в кабинет и спросил у него, кто меня заменит, пока буду в отпуске. Он мне говорит, за тебя останется Шувалов, передай ему ключи от сейфа, и все бумаги по транспорту. Я так и сделал, всё передал, но перед тем как уйти, надо было занарядить на вахтовку Урал-375 и отремонтировать будку, потому что была неисправна, болталась на раме. Я об этом сказал им обоим: и Волнину, и Шувалову. И ушёл в отпуск.

А на Урале у нас работал Толя Тужилкин. А Шувалову надо было возить навоз на дачи… У нас был бортовой Зил-131. И вот Шувалов возит навоз… А надо же возить смену на участок… Что они делают: в бортовой Зил-131 ставят фанерную будку! Она ничем не закреплена и прыгала по кузову. И девятого мая надо везти в будке смену на участок в Паршевниково, через Алёхино, по пади. В общем, или скорость была приличная, или сильный ветер. Наверное, и то и другое. Но будка вылетела вместе с Сашей Михайловым – он один там сидел… Его и накрыло этой будкой… до смерти. – Валера проговорил это зло и извинительно, точно чувствуя и какую-то вину. Я ничего не ответил. Через паузу Валера добавил – …Состоялся суд. Рассмотрел следственное дело. За рулём сидел Толя Тужилкин. За транспорт и буровую бригаду отвечал Шувалов. А у Шувалова жена была следователем… Никто в ГРП не знает, что там им присудили, кажется, выплачивать семье пострадавшего от виновных Тужилкина и Шувалова по двадцать процентов от зарплаты. Ну и меня немного потаскали. Но я был ио механика, и в отпуске.

Гул дизеля и бряцанье вертлюга утомляли слух. Буровой мастер Елдышев и я в ожидании водовозки, пробавляясь чайком, не понимали непостижимые миры. Жизнь человека – полушка. Так же как, впрочем, и жизни оставшихся в живых. Земля пухом Саше Михайлову…

Что чувствуют шуваловы и прочие виноватые?

Что чувствует Люся Михайлова, вызнавшая всю драму до деталей?

Как нам жить с этим?..

Лёша Бо выехал с полевой группой на помощь Гусенкову. Вчера простились по-семейному: посидели за милую душу. Лёшина жена, Валюшка, угостила шафранчиком! Настойкой от «провинского производителя», питьём чудного вкуса и запаха… «Там дистилят с цедрой от десяти апельсинов пяти лимонов, и сок из пакетика шафрана» Не пробовали? Валюшка на последних месяцах ходит… Куда деваться – работа, тудыть твою…

Понимаешь, это странно, очень странно…

Не такой уж я законченный чудак.

Я гоняюсь за туманом, за туманом,

И с собою мне не справиться никак.

Люди посланы делами,

Люди едут за деньгами,

Убегая от обид и от тоски.

А я еду, а я еду за мечтами,

За мечтами и за запахом тайги.

Лёша как-то уживительно-быстро стал особенно близким. Книга тому причиной. Библиофильство то бишь. Мы с ним на одной волне. Все киоски в городе прикормили… Кое-что достаётся по блату. Но Лёша Бо обошёл меня: борзо воспользовался иркутскими связями. Нашёл настоящего жучка, какого-то Выборова, библиомана с иркутского чёрного рынка. Работает в тресте Востсибуголь горным инженером, учится в Инязе. И с темпланами издательств всего Союза знаком плотно, и подписки делает на широкий ассортимент литературы. Какой-то новый Юдин. К тому же бывший черемховец.

Этот жучара накрепко привязал нас к центральному Черемховскому книгомагу… и даже к Гришевскому… Во даёт парень! Последним субботним днём взял Лёшу с собой на иркутский рынок, чтобы сориентировать в книжных развалах. Взахлёб полчаса рассказывал мне, как жучки меняют откровенную макулатуру на раритеты: литературные памятники, сокровища лирической поэзии, отдельные тома из серии всемирной литературы и собраний сочинений редких авторов… В цене – мемуары крупных военачальников, например, маршала Жукова… Лёша считает не зря съездил: выменял лишний том «Коня рыжего» на том Стропаролы. Мне привёз томик стихов Бальмонта.