А. И. Бойцов также полагает, что исключение имущества, за уклонение от уплаты налога на которое лицо было привлечено к уголовной ответственности, из перечня налогооблагаемых объектов должно влечь прекращение уголовного дела[243]. Возможность придания обратной силы закону, могущему улучшить положение лица, совершившего преступление, «через бланкетную норму УК РФ» признает и судья Конституционного Суда Т. Г. Морщакова[244].

По мнению Н. И. Пикурова, принципы действия норм гражданского и административного права «не могут рассматриваться изолированно от принципа действия во времени связанного с ними уголовного закона»[245].

Как видим, целый ряд авторитетных специалистов считают, что темпоральное действие регулятивных нормативных правовых актов в силу их «связанности», «спрессованности» с уголовно-правовыми нормами в процессе применения последних так же подчиняется ст. 10 Уголовного кодекса, как и его «собственные» нормы.

Такое решение звучит убедительно и соответствует закрепленным в Уголовном кодексе принципам. Однако представляется, что в конечном итоге оно все-таки обусловлено имеющим место отстаиванием отсутствия признаков составов преступлений в бланкетных нормах УК и, как следствие, «включением» не уголовных нормативных актов (пусть и не прямо) в уголовное законодательство.

Вместе с тем, как мы уже установили, регулятивные нормативные правовые акты не являются частью уголовного законодательства, а ст. 10 Уголовного кодекса РФ закрепила положение об обратной силе не любого, а только уголовного закона. Следовательно, ст. 10 УК неприменима к нормативным правовым актам других отраслей.

Что касается обоснованного и справедливого предложения о закреплении в федеральном законе положения об обратной силе любого нормативного акта, устраняющего противоправность деяния либо иным образом улучшающего правовое положение субъекта[246], то, к сожалению, правового воплощения оно не получило. Поэтому, если в новом нормативном правовом акте регулятивной отрасли, исключающем ранее имевшийся запрет или освобождающем от ранее установленной обязанности, не указано, что он имеет обратную силу, нет оснований считать совершенное в прошлом нарушение запрета (неисполнение обязанности) непротивоправным, а при описанных в бланкетной норме УК условиях – и непреступным.

Несмотря на то что указанное решение кажется не соответствующим принципам справедливости и гуманизма, на которых «покоится» Уголовный кодекс, оно абсолютно соответствует системности права. Как известно, специфика общественных отношений, регулируемых нормами определенной отрасли права, детерминирует необходимость использования в процессе регулирования и «своего» специфического юридического режима правового регулирования, под которым понимают целостную систему регулятивного воздействия, характеризующуюся действием единых принципов и общих положений, включая положение о темпоральном действии отраслевых норм. И нормы, регулирующие позитивные отношения, например, по поводу имущества или установлению, введению и взиманию налогов, подчиняются только своему юридическому режиму (отраслевому режиму гражданского или налогового права соответственно). Какая бы острая необходимость в этих регулятивных нормах не возникала в процессе применения бланкетных норм УК, регулятивные нормы не могут подчиняться юридическому режиму уголовного права – «отраслевой режим отличается известной замкнутостью, своего рода суверенностью и неприменимостью к отношениям, регулируемым данной отраслью, норм, лежащих за ее пределами»[247].

Нет оснований ссылаться на ч. 1 ст.10 УК (второе предложение) и в случае придания обратной силы «причастному» к бланкетной норме УК регулятивному акту, устанавливающему какие-либо обязанности или запрет: сам