– Хозяин – барин, – Оля встала, – ты есть хочешь?

– Ничего я не хочу от этой жизни! Сейчас поеду, куплю билет и вечерней лошадью, на Воронеж.

– А мы что будем делать? – Оля повернулась к Славе, – погода смотри какая классная – неохота дома сидеть.

– А поехали на озеро! – Слава вытянул в окно руку, – тепло. Позагораем, по лесу побродим; может, и вода прогрелась, а?

– Загорайте, ребята, – Женя принялся торопливо натягивать джинсы – ему хотелось поскорее покинуть эту квартиру, эту кухню и, главное, этот диван.

Расстались они корректно, но Женя знал, что после таких «гастролей» больше сюда не приедет.

Вокзальная суета захлестнула его, и даже взяв билет, он решил не покидать это пристанище заблудших и неприкаянных; Москва вдруг превратилась в нечто ужасное, выворачивающее наизнанку и наполняющее душу неуемной тоской – вроде, вся она была наполнена призраками Надюши, злорадно караулящими его на каждом перекрестке, на каждой станции метро – путешествие по ней было сродни мазохизму, а таковым недугом Женя не страдал, и знал это совершенно точно.

Он осел в привокзальном ресторане, заказав бутылку водки, и сидел там, пока не выпил ее; потом, скорее всего, взял еще… короче, он плохо помнил, как вышел из ресторана, а потом оказался в поезде. Зато с соседями ему повезло – кроме девушки, отгородившейся от мира детективом в пестрой обложке, в купе ехали двое ребят, оказавшихся студентами политехнического института, который он сам закончил много лет назад. Правда, пока они познакомились и пару раз сходили покурить, водка у проводниц закончилось, но это было хорошо, иначе б Женя упал в тамбуре, а так пришлось ограничиться пивом и студенческие вспоминания дотянулись до самой ночи. Когда синий свет погрузил купе в загадочный сумрак, и девушка, отвернулась к стенке, укрывшись с головой, Женя, по-братски облобызав будущих инженеров, рухнул на полку и мгновенно вырубился. Даже если ему что-то и снилось, оно не смогло удержаться в одурманенном сознании.

Проснулся он от яркого солнечного света. Студенты уже выпили чай и внимательно изучали пахший типографской краской журнал с голыми девицами. После бурной ночи они выглядели притихшими и усталыми. Женя потянулся и спустил ноги на пол. Голова немного кружилась, во рту было неприятно сухо, зато водка унесла из сознания весь трагизм вчерашнего дня, и это было главным – остальное всегда можно поправить.

Тоже попросив у проводницы чай, Женя уселся у окна, бессмысленно разглядывая едва распустившиеся деревья, в которых не было ничего интересного, и с удивлением сообразил, что вчера даже не попытался познакомиться с соседкой; странная лень охватила его – не хотелось попусту улыбаться, ворочать извилинами, придумывая хитроумные варианты. Зачем все это?..

– Машина для обработки металла. Пять букв, последняя «с». Никто не знает? – девушка, осмелевшая при свете утра, подняла голову от кроссворда, на который сменила детектив.

– Пресс, – подсказал Женя. В другое время эта тема стала бы идеальной для начала знакомства, но он понял, что не собирается с ней знакомиться и даже испугался собственной пассивности. …Просто я не в настроении, – утешил он себя, – пройдет пара дней и наваждение исчезнет, уступив место чему-то новому. А если нет?..

В общем, девушке повезло. С Жениной помощью кроссворд оказался разгадан, а ее чувства (если таковые имелись) остались в неприкосновенности, не потревоженные сомнениями; если же таковых не имелось, ей повезло еще больше, ведь парень, прекрасный, как скандинавский бог, по прибытии в Воронеж, молча вышел из вагона и растворился в толпе, даже не попросив ее телефон. А самым замечательным было то, что сегодняшнее воскресенье являлось последним в месяце, а, значит, рабочим – это был привычный график, когда план закрывался тридцать первого числа.