– Нормальная женская логика, – Женя пожал плечами.

– Ну б ее!.. Такую логику!.. Ладно, рассказывай, как жизнь.

И тут Женя растерялся – за последние месяцы он успел сгонять в Сибирь, в Среднюю Азию, еще раз в Сибирь, но все это так буднично…

– Да, потихоньку, – он пожал плечами, – у тебя-то как? На Ольке жениться не собираешься?

– Сам не знаю. Любить-то, я ее люблю, но тут проблемы материальные. Первой жене алименты заплатишь, и самому на жизнь еле остается, а она ж так не привыкла. Поэтому пока, вроде, встречаемся, иногда она ночует… короче, вот так.

Жене стало жаль его. Он помнил, как все они познакомились в Серебряном бору. Женя тогда первым «положил глаз» на высокую черноволосую девицу в открытом купальнике; потом было двое суток любви в Славкиной квартире; потом командировка закончилась, а Оля, не зная этого, зашла по знакомому адресу, да так и осталась – перешла, так сказать, по наследству. Тут-то у них со Славкой и случилась «большая любовь». Вслух эту предысторию никто не вспоминал, но помнили наверняка все участники.

Оля появилась всего через час, причем, веселая и довольная собой, а еще через двадцать минут раздался звонок в дверь, и Женю отправили открывать.

На пороге стояла, как он называл подобный тип, «москвичка обыкновенная» – узкие вельветовые брючки, спортивная фигурка, короткая стрижка, длинный носик, тонкие выщипанные брови. Эти девочки все были похожи друг на друга, причем, не только внешне, но и количеством извилин. Честно говоря, Женя ожидал чего-то более оригинального.

– Привет, – он забрал пузатый пакет и вложил в освободившуюся руку свой белоснежный букет, – с днем варенья, – хилые и вполне ожидаемые тюльпаны, которые девушка держала в другой руке, выглядели полным убожеством.

– Надюшка, милая! – из кухни возникла Оля, а за ней Славик. Пока они целовались, Женя отошел в сторону, изучая новую партнершу – в ее взгляде чувствовалось затаенное упрямство, и он представил, как она топает ножкой и произносит: – Я хочу!.. Вообще-то, Жене нравились капризные противницы, но он настроился на лирическую тему и воевать ему совершенно не хотелось. Молча оттащив пакет на кухню, он принялся извлекать из него всякие сверточки, кулечки…

– Подожди! – Надюша влетела следом, – тут я сама должна! Олька, посмотри, какие фужеры мне на работе подарили!

– Иди сюда, я одеваюсь! – донесся голос из комнаты.

Надюша выхватила из пакета коробку и даже не взглянув на Женю, убежала. Закурив, он уселся на подоконник, разглядывая маленькие, словно игрушечные, автомобили, двигавшиеся внизу.

– Ты чего такой потухший? – достав сигарету, Слава присел рядом, – не понравилась наша Надюшка?

– Нормальная Надюшка, – Женя лениво потянулся, – не хуже других; пожуем – увидим, что получится.

– Получится-получится! – Слава нетерпеливо встал, – хватит им там – пора выпивать, – вытащив Женю в коридор, он постучал в дверь спальни.

– Да-да! – раздался Олин голос, – входите!

Ссутулившись, похожая на затравленного зверька, Надюша сидела в углу дивана, а Оля в белоснежной блузке и ярко желтых бриджах стояла рядом – руки в боки, ноги широко расставлены, в черных распущенных волосах такая же желтая лента.

– Как я вам нравлюсь? – она грациозно повернулась.

– Олечка, ты чудо! – Слава подскочил к ней, чмокнул в губы, – радость ты моя!..

Женя решил, что невозможно сыграть более фальшиво.

– А тебе нравится? – Оля повернулась к нему.

Надюша резко встала и схватив со стола сигареты, вышла.

– Жень, что с ней? – искренне удивилась Оля, но он не стал ничего объяснять – ему просто стало жалко именинницу; жалко по-человечески, как ту Таню в аэропорту, и он молча вышел.