– …Иван Михайлович, я прибыл. Как кто? Разуваев из Мензелинска. Как, где это? В Татарии. Да, вызывали…

– …Коленька, милый, это дядя Миша. Приехал, конечно, дорогой. До какого метро?.. Дай запишу…

– …Ирка, это я. Нет, на работу еду. Говорят, вчера на Арбате туфли давали. Может, завтра подскочишь к открытию? Я вечером деньги привезу…

Женя слушал обрывки разговоров, пробуждавших необъяснимую любовь к этому городу. Никогда он не жил в Москве больше месяца, да и то, в старых заводских общежитиях, где, как у Высоцкого «…на двадцать восемь комнаток всего одна уборная…», но это не главное – главное, когда выходишь на улицу!.. Он не мог объяснить своего состояния фанатической любви – даже объявления в «Вечерке» типа: «В связи с ремонтными работами движение транспорта по Таганской площади временно закрыто. Объезд по улицам…» приводили его в непонятное умиление. Это ж Москва!

Наконец подошла очередь, и Женя набрал номер. Он хотел спросить у Оли очень многое, но та, как всегда, спешила, поэтому удалось лишь выяснить, что сама она будет дома в пять, Славка – в четыре, а именинница еще позвонит. …Черт, опять не спросил, как ее зовут! Хотя, в принципе, какая разница?.. – Женя повесил трубку, – значит, еду в Перово – спешить мне некуда…

По пути он позавтракал двумя длинными розовыми сосисками, и если раньше отсутствие в Воронеже такого «деликатеса» вызывало обиду за родной город, то теперь он злорадно подумал: …И хрен с ним! Скоро обожрусь ими!..

Площадка Перово оказалась, действительно, совсем недалеко от Москвы, а завод, совсем недалеко от площадки. Все сложилось очень удачно, кроме одного – воронежского представителя здесь никто не ждал, поэтому за проходную Женю не пустили; пришлось битый час звонить, пытаясь найти хоть какие-то концы, и в результате он все-таки получил ответ.

– Да не нужна нам ваша линия! Заберите ее, ради бога! – раздраженно бросил зам. главного инженера, видимо, прервав совещание, так как в трубке слышались голоса.

– А зачем вы ее покупали? – удивился Женя.

– А мы не покупали – фонды остались, вот, Министерство нам и втюхало! Теперь ломаем голову, куда б ее деть. У вас случайно нет желающих?

– Нет. Но хоть командировку-то отметьте.

– Черти что… – пробормотал зам. главного, – катают народные деньги – бесхозяйственность вопиющая!.. – но все-таки смилостивился, – ладно, сейчас секретаршу пришлю.

…Бесхозяйственность, говоришь? – Женя повесил трубку и усмехнулся, – а грузить оборудование на миллион, чтоб потом сгноить его – это нормально… коммунизм какой-то строить собрались… нет, все-таки это сумасшедшая страна!..

В ожидании секретарши, Женя уселся на лавочку, разглядывая бронзового Ленина, который жестом приглашал всех двигаться в сторону Москвы. …И что ты думаешь по этому поводу, вождь хренов? Верным путем идете, товарищи, да?..

Эпопея с командировкой продлилась до часу дня, и свои «прибыл – убыл» Женя получил уже в обед, когда смеющаяся секретарша, вместе с такими же веселыми подружками, направилась в столовую за территорией завода. Женя сунул бумажку в карман и даже не поблагодарив, отправился к электричке. Уже из вагона разглядывая заводскую территорию, он подумал: …Да пропади они пропадом с их линиями! Меня ждет девушка моей мечты, а я забиваю голову ерундой…

Доезжать до вокзала Женя не стал и едва увидев за окном ярко красную букву «М», перебрался в привычное, уютное метро. На выходе из станции плотной вереницей стояли женщины с тюльпанами. …Нет, это совсем дежурно – как гвоздики на могилу… Женя увидел скрюченную бабку, сидевшую на пустом ящике, с целым ведром ослепительно белых нарциссов. Цветы выглядели нежными и очень праздничными, поэтому даже не спросив о цене, он указал на ведро.