– Слушай, – продолжал парень, не получив оценки своих подвигов, – выпить-то есть, но не хочется с обезьяной сидеть.

– Давай выгоним «обезьяну», – Женя пожал плечами, и тут проводница позвала всех обратно в вагон. Они даже не успели докурить, зато кавказцу хватило времени, чтоб вырубиться, и увидев это, «целинник» сразу полез в сумку.

– Меня Валерой звать, а тебя?

– С утра Женей был… – он достал остатки красноярской колбасы; как у всякого пассажира, бутылка у него тоже имелась, но бутылка сувенирная – с кедровой настойкой, и предназначалась она совсем для иных ситуаций.

– И как там целина? – Женя по-хозяйски разлил вонючую казахскую водку. Сам он был в «тех углах» лишь раз, и если обычно запоминал города по женщинам, с которыми проводил время, то в данном случае в памяти смутно всплывали лишь грязные улицы, застроенные трехэтажными бараками, и пьяные люди, громко разговаривавшие на уродливом языке.

– Там хорошо, – Валера вздохнул, – там деньги платят, а у нас в деревне что заработаешь?..

Женю не интересовала деревенская жизнь, поэтому он молча поднял стакан. Оба выпили, и Валера принялся с восторгом рассказывать о новых комбайнах, полученных совхозом в прошлом году, а Женя отвернулся к окну, погрузившись в радостные мысли о предстоящей пятнице.

– Может, в карты сыграем? – предложил Валера, наконец поняв, что его не слушают.

Женя скептически оглядел партнера – сам он предпочитал преферанс, которым прекрасно владел еще со студенческих лет, но целинник-то наверняка имел в виду «дурака».

– Пойдем, лучше покурим, – Женя встал.

Лавируя среди торчащих с полок вонючих ног и вещей, стоящих в проходе, они направились к тамбуру, и на боковушке, рядом с туалетом, Женя увидел девушку из очереди.

– Ой, мы опять соседи! – она заулыбалась, – я вас давно увидела! Еще раз спасибо вам!

Женя нехотя остановился. Он разглядывал «азиатку», все же пытаясь отыскать в ней хоть что-то привлекательное, но не находил – это был явно не его типаж.

– А вы в карты играете? – Валера вынырнул из-за его спины.

– Тань! – девушка постучала в верхнюю полку, – слезай – пошли в карты играть!

Сверху свесилась аккуратно подстриженная головка.

…А это уже кое-что, – Женя оценивающе прищурился, – выходит, не зря я вступился за уродину – все в мире происходит со смыслом… Но ведь опять Таня! Это уже не смешно. Придется нумеровать их – никакой фантазии у людей…

– Вы идите, курите, – «азиатка» увидела, как нетерпеливо Женя вертит в руке пачку, – мы сейчас.

В открытую дверь тамбура было хорошо видно, как Таня спустилась, осторожно нащупав край полки маленькой ножкой в белом носочке, и достав косметичку; присела за столик.

– Готовится, да? – глупо хихикнул Валера.

…Губищи-то закатай, козел… – Женя отвернулся, прикуривая, – тебе вторую – ты привык к «узкопленочным»… Но сказал он совсем другое:

– В кабак сгоняй. Шампусик возьми, конфет, фруктов.

– Да оно это… – смутился Валера.

– Понял, – Женя достал две пятидесятирублевки, и подумав, добавил третью, – это чтоб не говорил, что апельсины по семь рублей за штуку – дорого.

– По семь за штуку?.. – испугался Валера, – в Москве пять рублей килограмм – я сам видел! Надо было там взять, да?

– Заранее только презервативы берут, а остальное решается в процессе… кстати, у тебя есть?

– Что, презервативы? – Валера покраснел, – я ж женат.

– О, как! – рассмеялся Женя, – так, может, ты с чужими бабами и не пьешь? Или только не трахаешься?

– Нет, почему?.. Я пью…

– А чего стоишь? Дуй в кабак.

Женя с удовольствием наблюдал, как в ходе разговора менялось лицо целинника – пять минут назад в нем читалась гордость за такую состоявшуюся, отмеченную медалью жизнь; наверное, он даже сравнивал себя с длинноволосым бородатым бродягой в рубашке без двух пуговиц… и тут такой облом!