– Зал из левена? – спросила я у Эдриана, вспомнив, что защитные стены в Риддане тоже были сложены из него.

– Да. Здесь редко бывают двуипостасные, поэтому нам никто не помешает. – Он растянул губы в фальшиво-любезной улыбке, затем скинул с себя рубашку и начал рыться в своём мешке, видимо, в поисках сменной одежды.

Я отвернулась, не зная, плакать или смеяться: он меня даже за человека не считал.

Впрочем, мне-то какое дело?

Но в эту минуту умерло моё крошечное, да что там, размером с атом, а то и электрон, желание заключить с ним перемирие.

– Здесь мы будем заниматься ежедневно, в течение трёх-четырёх часов. – Он окинул взглядом мои джинсы и футболку и вдруг кинул мне свёрток с одеждой. – Твоя форма, переоденься в той комнате.

Три-четыре часа и каждый день…Я глубоко вздохнула.

– Сейчас вернусь.

Мой костюм состоял из обычных темно-серых штанов и светлой водолазки.

– Зачем было переодеваться? – спросила я, возвращаясь в зал. Меня так и тянуло поправить на себе чужую одежду, но я сдерживалась: не хотелось выглядеть ещё более жалкой в глазах человека, который итак считал моё существование главной ошибкой мироздания.

– Затем, что я не хочу лицезреть, что останется от твоей одежды, когда ты превратишься обратно в человека, – с отвращением сказал он.

Я завела ладони назад – карманов на этих штанах не было – и, прикрыв глаза, тихо спросила:

– С чего начнём?

– С выяснения твоих способностей. Ты должна сейчас превратиться с дракона.

Превратиться, но…но как?

Он решил не мелочиться и вместо поступательного изучения азов сразу перейти к главному. Что ж, не могу его винить, но говорить человеку, вообще никогда не имевшему дело с магией, стать другим существом – всё равно что заставить писать дипломную студента-первокурсника.

– Можешь, пожалуйста, объяснить, как это сделать, – вежливо попросила я, переплетая влажные пальцы.

– Откуда мне знать. – Эдриан повёл плечами и отвернулся. – Других драконов в Элеонаре нет.

Я зажмурилась и глубоко вздохнула.

«Ты такая тряпка, – прошипел внутренний голос. – Сама ничего не можешь. С чего ему тебя уважать, когда ты так тупишь?»

Но я правда…правда не знаю…

Как же мне это сделать? Даже в голове не укладывается, что вообще можно в кого-то превратиться.

Отбросив косу назад, я закрыла глаза и попыталась представить, как моё тело медленно меняет свои очертания.

Ерунда какая-то. Это всё – большая ошибка. Я, наверное, сошла сума…Человек не может стать нечеловеком…Всё это ненастоящее, точно ненастоящее…

Вдруг в груди что-то сильно застучало и пустило огромные волны тепла и холода по всему телу. Руки затряслись, затряслись и ноги, и вся я стала удлиняться и вытягиваться, словно резинка. Спину прострелила боль, в голове зашумело, и кожа на лице начала перекатываться. Меня будто ломало изнутри: кости с громким хрустом перестраивались, позвоночник изгибался, мышцы разбегались и увеличивались. Было больно, всё зудело, всё раздирало…

Ничего удивительного, что я запаниковала. По как будто чужой чешуйчатой коже пробежали электрические искры, а коса взмыла в воздух. В зале что-то прогремело…Ах, это же я вызвала гром. Так и до молний и наводнения недалеко…

– Угомонись, Александрова, и прекрати показывать свою силу, – равнодушно потребовал Эдриан.

Я гневно посмотрела на парня – другой части меня вдруг так захотелось, чтобы его хорошенько чем-нибудь приложило, – и его действительно приложило волной воздуха об стену.

– Ой, – прошептала я и успокоилась. Тело начало снова меняться, заставляя меня скручиваться и почти плакать от боли.

Это всегда будет…так?

– Прости, я не хотела…