– Спасибо, – я юркнула в класс и села на пустующий передний ряд.

На уроке контролеведенья, который вёл худой и пожилой, но энергичный Знающий со смешными бакенбардами, я честно записывала каждое его слово: ненароком уничтожить ещё что-нибудь мне не хотелось совсем. Достаточно того, что уже натворила.

– Выдержка и хладнокровие – два качества, которые вы все должны воспитывать в себе, – равный Дафин поднял вверх указательный палец. – Если пренебрегать этим, можно навредить не только себе, но и другим, и размер вреда будет зависеть только от вашей силы. Вот почему некоторым из вас нужно помнить о цене несдержанности каждую минуту. – Его блекло-голубые глаза остановились на мне. Он знал, не мог не знать после собрания о том, что произошло.

Я покраснела и зачем-то осмотрела аудиторию, забитую тримовцами до краёв (похоже, проблемы с контролем были у многих). На пятом ряду, спрятавшись за широкой спиной…волота, кажется, сидел Эдриан и что-то шептал на ухо Ионе – что-то нетипично хорошее для него, потому что она улыбалась.

Совру, если скажу, что меня это никак не задело. На душе на самом деле стало как-то гадко и тяжело, потому что отчасти из-за его неумения сдерживаться я оказалась в такой непростой ситуации. Мало того, что он попытался всё свалить на меня, так он ещё и исправлять ничего не хотел! Словно не случилось ничего.

«Но мир закрыла ты», – едко напомнил внутренний голос.

Меня вдруг как будто током ударило, и в ту же минуту за окном начался ливень. Я испуганно посмотрела на равного Дафина, который, как оказалось, пальцем указывал в мою сторону и назидательно говорил:

– Прямое подтверждение моих слов!

После занятия я подошла к нему, чтобы извиниться.

– Извинения в вашем положении совершенно бессмысленны, —Знающий осуждающе покачал головой и поправил стопку книг на столе. – Драконы в первые месяцы после того, как у них проявляются способности, очень порывисты, поэтому старайтесь отслеживать свои всплески, чтобы больше никому не навредить. Одного неконтролируемого двуипостасного более чем достаточно, а индивидуально я заниматься с вами не могу.

Он принялся демонстративно перебирать листочки с работами.

– Я постараюсь всё исправить, – пробормотала я, опуская глаза, и вышла из аудитории.

Напротив входа в класс стоял Эдриан в своей излюбленной позе: парень прислонился к стене, скрестил руки на груди и театрально откинул назад голову.

– За мной, – коротко бросил он и, отлепившись от стены, куда-то пошёл.

Я что, собака? И мне правда нужно идти за ним?

Странно, но каждый раз, когда его вижу, во мне словно просыпается другая личность: страх перед острыми грифоньими когтями пропадает на какое-то время, трансформируясь в слепую, ничем не оправданную самоуверенность. А как иначе как объяснить желание огрызаться или язвить в ответ на его, будем честны, презрительно-пренебрежительное отношение?

Драконом быть так сложно…

– Почему? Разве я не должна сейчас заниматься с группой?

Эдриан посмотрел на меня, как на безнадёжную дуру:

– Тебе, чтобы заниматься с командой, потребуются годы практики.

– Но Александр Мстиславович…

– Первое время ты занимаешься со мной, – он раздражённо закатил глаза.

Я молчала до тех пор, пока мы не остановились перед высокой двустворчатой дверью с изображением объятого огнём человека.

– Возьми. – Эдриан протянул мне пару очков с тёмными стеклами. – Твоё зрение для этого камня слишком чувствительное.

Мы вошли в большой просторный зал, похожий на тренировочный. Только здесь вообще не было окон, и весь свет исходил от блестящих белых стен, из которых, собственно, и состояла крепость. Даже в очках смотреть на них было непросто: как будто лежишь лицом к солнцу в ясный летний день.