Женщина быстро распахнула дверь и буквально втащила ночную няньку Татьяну Васильевну: – Что случилось?! Быстро говори!

Та упала перед ней на колени, сложив на груди руки лодочкой: – Спаси, Лариса Ивановна. Что хочешь потом для тебя сделаю! Только скорее, пока эта дура не вызвала «скорую» и милицию.

– Что – опять?! – побледнела заместительница директора. – Говори толком – что случилось и где?

– Ванжус выпал из окна группы. Сейчас лежит в палате без сознания…. – Татьяна Васильевна с отчаяньем посмотрела на нависшую над ней заместительницу директора.

– Ванжус выпал?! Сам или помогла ему? – сквозь зубы прорычала Лариса Ивановна и дёрнула её за плечо: – Вставай, пошли быстро! Хотя, погоди….

Она быстро набрала номер на своём белом телефоне, стоявшем на столе, и приложила трубку к уху: – Людмила Алексеевна? Хорошо, что ты дома. Давай бегом сюда… Что?! Да – опять! Бегом сюда, в пятую группу и рот на замке! Живо!

Через короткое время прибежала врач Людмила Алексеевна и стала внимательно осматривать Ванжуса. Последний пришёл в себя, но продолжал лежать на полу в комнате и тихонько стонал.

Тем временем врачи со «Скорой» стали грузить подвывавшую и корчившуюся в схватках воспитательницу Елену Леонидовну.

Дети из пятой группы были уложены спать нянькой из соседней группы.

А в комнате для персонала закрылись трое: директриса, её заместительница и ночная нянька.

– А-а-а, пожалуйста, помогите, Лариса Ивановна-а, – продолжала подвывать последняя, размазывая слёзы по нечистому от бородавок лицу. – Я сама завтра же напишу заявление об уходе. Только не передавайте дело в милицию. Вы же знаете, что у меня двое детей. У меня же младшенький Славка – инвалид с детства. Как же он будет, если меня в тюрьму посадят?! А-а-а….

– Да замолчи ты уже, Танька! – прикрикнула на неё заместительница директора и, хмуро вновь посмотрела на свою начальницу: – Лидия Фёдоровна, послушайте меня – не нужно пока никого вызывать: ни милицию, ни «скорую».

– Но как же?! Это же безобразие! За это точно нужно в тюрьму сажать! Вам, Татьяна Васильевна, детей, оказывается совсем нельзя доверять! Вы их так всех угробите. Завтра же пишите заявление!

– Да-да, напишу-напишу, – закивала та и опустилась перед ними на колени: – Только не доводите дело до суда. Христом-богом умоляю вас!

– Нет, я этого так не оставлю! – упрямо воскликнула директриса. – Как это может быть – такой образцовый детский дом! И такой ужас – дети из окон выпадают! Где ваша совесть, Татьяна Васильевна?! А сами всё бегали ко мне – жаловались на других!

Лариса Ивановна кинула на Татьяну Васильевну испытующий взгляд и тихо приказала: – Пошла вон отсюда, Танька! Брысь! Я потом с тобой поговорю.

Ночная нянька мигом подхватилась и исчезла за дверью.

– Зачем вы её отправили?! – возмутилась директриса и всплеснула руками: – Всё равно я этого дела так просто не оставлю! У меня никогда не было и не будет любимчиков!

– Ещё как оставишь! – неожиданно с тихой угрозой в голосе произнесла Лариса Ивановна.

– Что вы себе позволяете?! Как вы со мной разговариваете?! – чуть не захлебнулась слюной от возмущения директриса.

– Как надо – так и разговариваю! Слушай меня внимательно, Лидия Фёдоровна. А я тебе сейчас быстренько расскажу, что здесь завтра начнётся, если ты сегодня не послушаешься меня, – Лариса Ивановна встала в проёме двери и сложила руки на груди. Взгляд её не предвещал ничего хорошего. В этот момент в дверь тихонько постучали. Заместительница директора приоткрыла её и впустила озабоченную Людмилу Алексеевну.

– Что там, Людмила Алексеевна? – глядя на неё в упор, тихо спросила Лариса Ивановна.