Меня раздражают мои вечные прислушивания к себе, поиски подвоха, попытки закопаться в своем волосатом нутре и спрятаться от мира. Глупо, ведь жизнь налаживается – работаю не полный день, но по специальности, которую осознанно выбрала. Она приносит доход, и я могу позволить себе переехать, хотя месяц назад не могла позволить себе в кино сходить. Не слишком ли быстро закрутила эта взрослая жизнь? Не слишком ли рано я радуюсь? Нет, дело не в страхах. Дело в запросах. Еще летом у меня был только один: чтобы меня оставили в покое. Теперь же мне и денег подавай, и квартиру, и работу поинтереснее. Я и в городе стала ориентироваться, и со всем, оказывается, могу справиться. Я себе внушала обратное, или мне внушали? Если второе – родителей можно понять, чем больше они живут, тем больше боятся жизни, понимая, сколько опасностей таит мир. Замкнутый круг – в юности боишься жить, в старости боишься… когда же просто жить? Желательно, радуясь.

Мы с Матильдой едем смотреть квартиры. Она все еще на мотоцикле, хотя сезон закрыли в конце сентября.

– Пока сухо, ничего, – настаивала она, протягивая мне шлем, – а оденешься потеплее – не задубеешь. Ехать будем медленно и пафосно.

Задубела я страшно. Лучше б она машину в кредит взяла!

Квартиры-студии только появляются, поэтому аренда стоит убойно: новый дом, новый ремонт, но площадь! Плакать хочется, хотя, много ли мне надо?

– Ну, иногда надо, – пройдясь по единственной комнате-кухне, хмыкнула Мотька, – хочется пространство расширить. У меня однушка, могу хоть на кухню выйти, дверью хлопнуть на себя саму. А тут – только на балкон. И долго ли там проторчишь?

Хозяин хранил оскорбленное молчание. Показывал сам, без риэлтора – тот бы разлился соловьем.

– Я подумаю, – кивнула я ему, уходя. Из вежливости, разумеется, за что себя тут же отругала.

Понравилась мне другая. Сорок четыре квадрата, балкон, кухня, совмещенная с гостиной, но выглядит просторно, несмотря на обилие мебели. Дизайн поинтересней. Единственный минус – первый этаж, но к холоду я привычная. Все детство голая бегала в продуваемой всеми ветрами квартире и никогда не болела.

– Звукоизоляция здесь хорошая, – предвосхитила мой вопрос симпатичная риэлтор. Смотрю на нее и думаю: все-таки кожаная юбка и высокие сапоги классно смотрятся! Уже подбираю прикид на сцену…

– А полы утепляли? – осведомилась деловитая Мотька.

– Да. Подогрева нет, конечно, но керамзит.

Обещали подумать и над этим, хотя я уже все решила. Для порядка посмотрим еще одну, которую советовала мне Витка. Все-таки друзья помогают.

– Давай чаю попьем, если ты не спешишь, – попросила я Матильду. Мысль о предстоящей поездке на ее железном коне в прямом смысле бросала меня в дрожь.

– У меня выходной.

– Что-то часто у тебя выходные!

– Повысили.

Я ее поздравила. Выпить она не могла, а я не хотела, но решили исправить это дело вечером.

– Мне Витка твоя названивает, – сняв «черепашку», доложила Мотька.

Я рухнула на дутый красный диванчик и подвинулась к окну. Только три часа, а уже темнеет, и становится тоскливо. С курткой я так и не рассталась.

– Достает тебя?

– Нет, – Мотька села напротив и взяла меню. Я невольно залюбовалась ею – не столько даже потому, что она красавица и одета со вкусом. Просто она такая взрослая, серьезная, а пережитое наложило печать на ее красоту, сделав ее харизматичной. И всего-то на пять лет она меня старше.

– Прости, я не подумала, что она такая прилипчивая. Вроде, ребенок, работа, откуда время находит…

– Нет, она не прилипчивая, что ты! – подруга улыбнулась и мне, и подошедшему официанту.

Мы заказали большой чайник и довольно дорогие сандвичи с курицей. Татуированные руки официанта сгребли меню, и мы вновь остались одни.