— Да... Я не знаю, что рассказывать, — едва слышно лепечу я, переставляя ноги и смотря в пол.

— Ага. Так мы тебе и поверили, — Лена дует губы. — Я сразу заметила, как он на тебя смотрел, когда в кабинет зашёл. Я говорила, что он сразу к твоей парте направился. Целенаправленно. А то, что было на уроки биологии... М-м-м. Вокруг всё чуть не заискрилось. Юлия Николаевна ещё пять минут пыхтела. Она про пестики и тычинки, а вы… — замолкает и многозначительно поигрывает бровями.

Я заливаюсь краской смущения. Щеки и уши печёт от стыда.

— Ульяш, ну расскажи! Так ведь интересно узнать! — Лена дёргает меня за руку.

— Мы с ним учились в одной школе. В одном классе, — выдавливаю из себя. — Два года.

Девочки некоторое время молчат. Ждут, когда я продолжу. Но мне нечего добавить. Я не могу вот так просто выложить про весь тот ужас, который со мной произошёл.

Все в классе знают, что я лежала в больнице с травмой головы. Но никто не знает, по какой именно причине.

— Вы с ним были вместе? — осторожно уточняет Лена, отпуская мою руку, заходя чуть вперёд и заглядывая в моё лицо.

— Нет, — я мотаю головой. — Не были. Никогда.

— Но он смотрит... Не как на одноклассницу бывшую. Так, как будто ты его.

— Да, — на губах горькая улыбка. — Артур так считает. Считает, что я его игрушка, — у меня больше нет сил держать это в себе.

Мне нужно кому-то рассказать, чтобы не прокручивать постоянно в себе. С мамой я так и не смогла поделиться. Меньше всего на свете я хочу её расстраивать. И заставлять нервничать.

— Чего? — Оля негодующе сводит брови вместе, спотыкается на ровном месте и замирает по середине столовой. Младшеклассник налетает на неё, но девушка даже не замечает этого. Всё её внимание сейчас сосредоточено на мне. — Что значит, игрушка? Ты же живой человек! Что за глупость? Ты не в магазине продаёшься…

— В той школе всё измеряется деньгами, — я опускаю глаза и кусаю до боли нижнюю губу. — Там учатся дети очень состоятельных людей. А я попала туда лишь по той причине, что мама была лечащим врачом матери директора школы. Я… — голос обрывается.

— Так, зайчик. Идём, — девочки усаживают меня за дальний стол в столовой. Так, чтобы я оказалась у стены. Лена садится на соседний стул, а Оля — напротив. — Вернёмся к нашим баранам, а точнее одному. Большому и холодному. Уля, он ведь ушёл из той школы. В эту школу, в этот класс. За тобой. Не может быть таких совпадений.

— Я не знаю, — я выдыхаю, несчастными глазами смотрю на Олю. — Артур... Я боюсь его. Он бывает очень грубым и агрессивным. Он избил парня за то, что тот просто дал мне свой пиджак. И не раз... Кого-то сильно бил...

— Он тебе не нравится? — Лена накрывает мою холодную ладошку и сжимает.

— Я не знаю. Я... Мне... — мучительно краснею. — Я перевелась к вам в школу, потому что меня сильно побили. В той школе.

— Артур? — в один голос спрашивают девочки.

— Нет! Нет, что вы? Он никогда на девочек руку не поднимает. Может сжать сильно, грубить и пугать. Но бить, — я качаю головой. — Но... Девочка, которая меня била, она влюблена в Артура, — я кривлю губы, стараясь сдержать слезы. — Они вроде бы встречались в десятом классе. Я не знаю, — у меня в груди всё болезненно сжимается от этой мысли. — Они просто всегда вместе ходили. Она приревновала. Сначала просто в туалете зажимала и угрожала. А второго сентября… В первый учебный день… Я переодевалась на физкультуру, а они...

— Тише, тише, не рассказывай, если ты не хочешь, — Лена крепко обнимает меня, гладит по голове, когда я всхлипываю болезненно. — Если тебе тяжело, не нужно! Не нужно рассказывать.