— Где эти сучки гадкие живут? — Оля шипит. — Я бы показала, как невинных девочек обижать. Я бы волосёнки все повыдирала эти курицам лощённым.

Девушка берёт салфетку и осторожно стирает слезы с моих щёк. Заправляет короткие волосы за уши и смотрит на меня полными сочувствия глазами.

— Раздели. Они раздели меня. А Маша обрезала косички, — мой голос звучит слишком ровно и отстранённо.

— А он? Что сделал он? — Лена гладит меня по голове.

— Он зашёл в спортзал. И всё, — пожимаю плечами.

— Ничего не сделал? — шипит Оля разъярённой кошкой.

— Я потеряла сознание, не знаю. Когда очнулась, я лежала в спортзале одна. Он ушёл, — только произнеся эту фразу, поняла, насколько мне больно. Насколько глубока рана. И как сильно он кровоточит. — Он ушёл, — всхлипываю. — Ушёл!

Я плачу. Горько. Уткнувшись носом в плечо Лены. Чувствуя, как она поглаживает рукой по спине.

— Зайчик, но он ведь пришёл в эту школу. За тобой, — тихо, но вкрадчиво говорит Оля. — Может, ты чего-то не знаешь?

— Чтобы ещё больнее сделать? — шипит Лена.

— Лен, — шикает Оля. — А почему его на льду месяц не было? Совпадение?

— В любом случае, он не имеет права называть Улю игрушкой! И относиться к ней, как к вещи!

— Девочки, не ссорьтесь, пожалуйста, — прошу я, выпрямляясь. — Я не должна была рассказывать... Я...

— Жалеть об этом не нужно! — Оля сердито сводит брови. — Ты явно никому не рассказывала об этом. А мы больше никому не расскажем. Кто, кто, а мы не сплетницы и не болтухи.

— О! Пришёл, — фыркает Лена. — Явился, не запылился. Опять смотрит своими льдинами, глаз не отводит.

Я вскидываю глаза. Тут же теряю себя на дне льдистых глаз. Будто в прорубь холодную ныряю после жары.

Тут же становится тихо, девочки затихают. Артур внимательно смотрит в моё заплаканное лицо. Хмурится и поджимает губы. А потом уходит к окошку, где продают еду. Долго стоит там, что-то выбирая. Через пять минут разворачивается, держа поднос в руках, подходит к нашему столику. Девочки, как и я, напряжённо отслеживают каждый шаг парня. Он молча ставит перед нами поднос, наполненный едой, после чего уходит. Не сказав ни слова.

— Эм... Что это было? — Лена хлопает глазами.

— Кажется, он купил Ульяне обед. И нам тоже...

Оля оборачивается, смотрит вслед Артуру, который уже скрывается за дверью.

— Я... Я сейчас, — я подскакиваю.

— Ты куда? — с удивлением спрашивает Лена, поймав меня за руку.

— Мне нужно, — мягко высвобождаю запястье из некрепкой хватки девушки и бегу в вестибюль.

Артура нигде не вижу. Я выхожу на улицу. Я знаю, где он будет. И не ошибаюсь.

Парень сидит на поваленном ветром дереве во дворе школы, держит в руке никотиновую палочку. Он хмурится и смотрит в одну точку перед собой. Артур не замечает моего появления. Хмурится, думая о чём-то своём. Я переминаюсь с ноги на ногу и подхожу к нему ближе.

— Привет, — говорю тихо.

Артур вскидывает на меня глаза и смотрит так, будто не верит, что я перед ним стою. Моргает странно и головой мотает.

— Спасибо. Спасибо за еду, — говорю торопливо, дёргая себя за юбку.

Кивает. Подносит к губам никотиновую палочку, выдыхает дым. А я прикрываю глаза и втягиваю этот запах носом. Весь этот месяц я искала похожий. Чтобы напоминал мне его.

Я не осознаю, как подхожу к Артуру ближе. Мой взгляд прилипает к его правой стороне лица. К розовым и глубоким шрамам, ещё не успевшим зажить. Видно, что их зашивали. И швы, кажется, сняли совсем недавно. Боже. Что с ним случилось?

Я преодолеваю расстояние между нами и замираю, коленями касаясь его колен. Артур замирает и, кажется, не дышит. В его руках уже тлеет фильтр, но парень не обращает на это внимания. Его серый взгляд прикован к моему лицу.