нам с ним понравилось гораздо больше. Так началась счастливейшая жизнь, и я не чаял ей конца: радость повсюду – на воде, на снегу, в лесу, у костра, в гуще жизни, на ее обочине, но счастливое сосуществование оказалось таким непрочным. Яко ни на что не жаловался, и вдруг у него из пасти потекла кровь. Я взял машину своих родителей, большую, надежную, и помчался с Яко в ветеринарную клинику в Мезон-Альфор, единственное место, где ему могли сделать сканирование, совершенно необходимое исследование или… совершенно неподобающее, ведь речь шла о собаке, а известно, какое место отведено собакам в нашем практичном мире. Ветеринар сказал, что Яко осталось жить всего несколько месяцев, у собак так же, как и у людей, рак может быть повсюду. Дальнейшее показало, что ветеринар не ошибся, и то, что ветеринары редко ошибаются, – их единственный недостаток. На обратной дороге отчаяние взяло меня за горло, я плакал четыре часа подряд, пока ехал по трассе А6 и пока мой организм не отдал всю воду. «Поплачь, надо плакать, – говорила мне бабушка. – От непролитых слез только хуже, они разъедают кости». Яко спал на заднем сиденье, и я утешал себя тем, что он ничего не понял; что собакам неизвестно, что они умрут. Говоря о животных, мы настаиваем то на их удивительной интуиции, то на их полном неведении, смотря что утешительнее для нашего сердца. Однажды утром после тысячи отсрочек, продиктованных эгоизмом, любовь взяла верх над привязанностью. Пришлось взять в руки телефон и договориться о встрече, которая оборвет его жизнь, а потом явиться к нашему ветеринару, его и моему тоже, и мне ехать уже одному, совершенно опустошенному, с ошейником и клочком шерсти в качестве единственного талисмана. Шприц, несколько миллилитров снотворного, и все, что было, погасло, и ничего уже не вернуть. Я думаю, Яко нравилось жить у нас на земле. Сколько же у нас было планов, и мы всегда знали, что лучше никакой из них не откладывать.

С тех пор каждый день я чувствую его отсутствие, и, если честно, мне странно, что жизнь идет по-прежнему. Так что я знаю. Знаю о лавине ждущих меня чувств. Я уже плакал, сжав ладонью ошейник. Взять собаку – значит впустить в свою жизнь любовь, с которой никогда не расстанешься, жизнь об этом позаботится, угасание и конец неизбежны и непереносимы. Взять собаку – значит связать себя с существом, которое обречено, начать насыщенную жизнь, неизбежно счастливую и неизбежно печальную, щедрую на все. Исход этого союза – не тайна, можно постараться забыть о нем, можно, наоборот, не забывать, но и в том, и в другом случае над ним витает печаль, она его пронизывает. Однако что ни день мы повторяем все тот же танец, позволяя радости занять свое место, отдалить печальную неизбежность, взять над ней верх. Биология, наука о жизни, как ее называют, в общем-то не слишком богата идиллиями. Если вы родитель и ваша любовь направлена на ребенка вашей человеческой породы, течение времени обычно заботится о том, чтобы ребенок пережил вас, и над вами не нависает мысль, что его жизнь вот-вот закончится. Но когда вы любите существо другой породы, чей срок жизни ограничен, неумолимая логика указывает вам дату, когда новорожденный догонит вас по возрасту, перегонит и умрет. И это страшная нелепость, никуда не годный парадокс: смерть собаки, она против природы. Подумать только – у твоего счастья имеется срок годности, и сколько бы ты ни старался замедлить ход жизни твоей собаки или ускорить свой собственный, все напрасно, это так, и все: с биологическим временем не торгуются – собаки уходят раньше. Любителям серых попугаев повезло, у них глаза не на мокром месте. Впустить в свою жизнь собаку – значит понять, что счастье чревато печалью, оценить, насколько чувствительна потеря, и знать, что ее не смягчат никакие воспоминания, сколько бы их ни было: очень счастливых и самых разных. Это значит принять, что каждое летучее мгновенье будет прожито в сто раз интенсивнее, чем обычно, это значит столкнуться с потрясающей и волшебной возможностью не пропустить ни одной своей минуты и ощущать свою жизнь с удвоенной силой. Из-за такой вот реальности и готовности ее принять я испытываю к каждому человеку, который по-хорошему дружит с собакой, восхищение сразу и навсегда.