Где мой телефон, я не знала. Скарб мотало по салону, и я надеялась только, что не раздавила его случайно ботинком, пока мы прыгали по буеракам. Однозначно стоило позвонить нашему старшему. Сказать где я, предупредить, что местные могут учудить, договориться о встрече и о визите в полицию… Ну, это в идеале, конечно. Но для начала хотя бы выяснить, кто это со мной – этот незнакомый, молодой и очень сильный физически мужчина. И чего он хочет?

«Лишь бы в итоге отпустил», – взмолилась мысленно я и зажмурилась.

Примерно через час, когда я уже почти пришла в себя и начала с осторожным любопытством вертеть головой, обороты двигателя стали падать. Мы ехали по пустынной двухполоске где-то в лесной глуши, и я видела лишь низкий кустарник по обочинам и стволы деревьев под зелёными кронами. Почти так же, как и у нас, даже не скажешь, что мы в другой стране. Разве что некоторые растения больше на тропические смахивают и чем-то напоминают те, что на южном берегу Крыма растут.

Йонг дышал ровнее, хотя губы всё ещё были крепко сжаты, а ноздри хищно напряжены. Мощные рельефные руки умело вращали руль, и у меня даже мурашки бежали при мысли, что он этими красивыми сильными пальцами может меня за шейку «цап» – и я всё, что только скажет, сделаю.

Впереди показался дорожный карман, и машина вильнула, снижая скорость. Мы притормозили у обочины, внедорожник нехотя дёрнулся и остановился. Я испуганно глянула на застывшего мужчину, а он, стиснув побелевшими пальцами руль, слепо смотрел вперёд сквозь всё ещё грязное по бокам, где не доставали дворники, стекло и сипло дышал. «Опасный профиль», – подумалось мне, и по коже снова пробежали мурашки. Но тут Йонг чуть сместил лицо ко мне и, не глядя, тихо попросил:

– Дай мне минуту. – После чего быстро глянул в зеркало, распахнул дверь и вышел.

Я из кабины видела, как он прошагал вперёд, шлёпая босыми чумазыми пятками по асфальту. Кожа реально бледная, не как у местных, кто в деревне привык под солнцем на улице работать. Фигура подтянутая, выправка почти военная. Уж осанка точно! Даже сейчас спина прямая, будто он местный император, а не голожоп с обочины.

Йонг прошёлся метров на десять вперёд, причём, не похоже было, чтобы для какой-то цели. Остановился, пожмакал руками, словно в них не хватало чего-то, затем чуть сгорбился, резко схватился ладонями за лицо. А следом закричал так, что я сжалась на сиденье. Запрокинул голову и буквально завыл! Но не как пёс какой-то, а как обычный человек. Человек, у которого отобрали всё. Столько бессильной ярости было в этом вое, что аж слёзы на глаза навернулись.

Он вдохнул и заскулил, теряя остатки царственности. Сгорбился, снова закрыв лицо, и дёрнулся, будто всхлипнул. После выпрямился, отбросив руки кулаками вниз, и чуть постоял, молча глядя вдаль. А вслед за этим развернулся и пошёл назад.

Я ойкнула и снова вжалась в спинку сиденья. Сейчас, при свете дня, можно было разглядеть всю красоту, включая внушительный «пестик» в опушке жёстких чёрных волос. И это что? Кровь у него на внутренней стороне бедра? Моя? Это так разбрызгало, когда он меня чпокал своим писюном страстно? Сейчас скукоженный агрегат безвольно подпрыгивал в такт шагам, но если оно лежачее такое, то в стоячем состоянии этим хуем вполне можно убить, так что вполне возможно… И как я жива до сих пор? Впрочем, сейчас меня его габариты занимали мало – важнее было понять, каких действий от незнакомца ждать? Судя по выражению лица, ничего хорошего. Хотя его понурый вид мог быть связан и не со мной. Поди, тоже в сарае не по своей воле сидел. Наверное. Кто их знает, азиатов этих?