Так. Стоп. Что это с Евой? Откуда дурная такая идея? Да едва ли не с первого курса весь факультет твердо уверен, что она с Каниным спит, ну подумаешь, новость. Пройтись что ли по кафедрам и лабораториям с боевым журналом наперевес? Уф. Что-то ведет ее крепко. Надо будет зайти в поликлинику, попросить зелья выписать. Успокоительного и вразумительного.

Ева ласково улыбнулась удачливой лаборантке, даже и не знавшей, как ей только что повезло, и за пару минут пролетев всю дистанцию хитросплетения коридоров, вернулась к звонку.

— Я в дороге уже, слышишь? Выхожу из здания факультета! — виновато улыбнувшись охраннику, Ева громко протопала мимо и захлопнула с грохотом факультетскую дверь. — Водички попей пока, дорогая. Дешево и сердито.

Ева фыркнула и выключила телефон. Платок затянула, застегнула последнюю пуговицу на горловине шубейки и выпорхнула в январскую серую тьму зимнего Питера.

«Сундук» на Фурштатской — место знаковое и символичное. Негласный пункт встреч и свиданий магически одаренных существ всего Санкт-Петербурга. Лучший в городе кофе, в интерьерах защитные артефакты, на полставки служивший тут в качестве фамильяра кафе кот-оборотень Сэм и звучавшая вечерами живая музыка, в исполнении квартета талантливых полуэльфов.

Красота.

Настроение только поганое. И даже уютная атмосфера, обычная в «Сундуке» его не улучшила совершенно. Светка, сидевшая за уютным столиком в углу «Морского зала» сосредоточенно доедала уху. Весь стол был уставлен тарелками, тарелочками, плошечками и салатничками. Судя по масштабам стихийного бедствия, — стресс у подруги случился нешуточный.

— Мне кофе гляссе, Сэма, и чизкейк, — взглядом еще раз окинув их стол, Ева трезво решила, что может смело подругу объесть. Светке только на пользу.

— И два виски со льдом, — доедая уху, буркнула нимфа. — Мне очень нужно напиться, предаться разврату и утром страдать.

— Можно я соскочу с этого поезда? — Ева тихонько спросила. Не то чтобы очень надеялась на позитивный ответ, но попробовать стоило.

— Нет! — последовал вполне ожидаемый и категоричный ответ. — Тебе тоже расслабляться не помешает, подруга. Ты стала какая-то странная.

Возражать не хотелось. Ева вдруг ощутила, что ужасно, невероятно устала. Напиться? Отличная мысль. Второй раз в пусть и недолгой, но очень насыщенной жизни. Самое время. Решительно к себе пододвинула баклажанный салат, девушка приготовилась слушать очередную историю горькой любви.

Подруга с детства была очень цельной и страстной натурой. Натуральная платиновая блондинка внешностью обладала весьма примечательной. Лицо мраморной античной богини, тонкая красота которого подчеркивалась огромными, медового цвета, глазами. Изящные руки, точеные лодыжки, и воистину фундаментальные формы всего остального. Пышная, сдобная, аппетитная кустодиевская красота.

Светка одним только долгим и многообещающим взглядом заставляла абсолютно любого мужчину выпячивать впалую грудь и следовать зову инстинктов. Мужики на нее реагировали, как на фактирову дудочку глупые кобры. Только Канин, пожалуй, не поддавался ее обаянию, говоря, что у всех ведунов устойчивый иммунитет к нимфовским феромонам.

Все истории Светы были похожи одна на другую, как капли дождя. «Она его за муки полюбила, а он ее за ноги и за грудь», — как метко их определил тот же Канин. Ева слушала краем уха подругу, задумчиво ела, прихлебывая из стакана гремучее пойло со льдом и ловила себя на одной странной мысли.

Впервые за три долгих года, прошедших с момента ее поселения в доставшейся по наследству квартиру, русалка хотела домой. До сих пор никогда ее не тянуло в холодные, гулкие стены, хранившие память о старых владельцах. Временное пристанище, не желавшее стать Еве домом. Что же вдруг изменилось?