— С богом? — да моя бровь чуть напополам не сломалась от удивления.

Вот чудна́я! Да где же он ходит-то в наше время? И ведь встречаются же еще люди, которые в него верят. Да те же церкви уже давно существуют чисто для отмывания бабла прихожан и только.

— Посиди, сказал, — надавил я. — Куда ты с такой ногой собралась?

Я еще раз посмотрел на ее рану. Кровь все еще текла тонкой струйкой. Ее царапину необходимо было обработать, что тут думать?

Вручив девушку Никите из рук в руки, я заметил неодобрительный взгляд Глеба. И его можно было понять. Мы приехали дела решать, а тут я отклонился от курса, да еще и подкат ему обломал.

А что поделать? Не каждый день встречаются такие милые и красивые леди-бродяги, которые пикируют в отходы, чтобы спаси зверюшку. И меня, честно говоря, ее самопожертвование зацепило.

— Ну, здравствуй, Ахмед, — я протянул руку своему конкуренту и несменному поставщику девчонок на вечер.

— Привет, — оскалился он и взглянул в сторону тачки, куда Никита усадил блондинку. — Ты теперь девок в постель из помоек тащишь? Да, Влад? Совсем туго с женским вниманием стало? Все мои девочки от одного твоего имени по углам прячутся, ты знаешь это?

— Тебе виднее... Не могу знать, что там твои шалавы обо мне рассказывают, — я протянул ему пачку сигарет, но Ахмед отказался.

— Плохая слава вперед тебя летит со скоростью света.

— Ага… Стоило кому-то вякнуть, что я плохой, так все... понеслась по кочкам, не остановишь.

— Плохой, — засмеялся Юсупов, поглядывая на мою сигарету. — Ну-ну. Ты грохнул Басырова, а теперь еще и его единственного сына на глазах у моей девки и хочешь, чтобы все забыли об этом?

— Басыров… — повторил я. — Точно. А я уже и забыл, как его звали. Так он отомстить приходил? Забавно.

— Убивать людей — это харам*, друг мой. За это мы с тобой будем гореть в аду.

— Обязательно. А пока мы торчим на грешной сучьей земле, давай не будем усложнять друг другу жизнь и приступим к делу.

— Согласен, — он с завистью посмотрел на то, как я затягивался. Курить, что ли, бросить пытался?

— Нам уже давно пора решить этот вопрос. И если ты тоже за, то у меня есть условие.

— Слушаю, — он напрягся.

— Мне нужен тот, кто подстрелил моего телохранителя. Выдай мне его и дело с концом. С моей стороны к тебе и твоим людям больше не будет претензий. Каждый пойдет своим путем. Разделим все честно.

Я выбросил окурок в сторону и переглянулся с Глебом. Рыжий ждал указаний. У него руки чесались устроить перестрелку.

— Он сбежал… — расстроил меня Ахмед. — Но мои пацаны его уже разыскивают. Что ты сделаешь с ним, когда я приведу его?

— Как пойдет… Будет умницей — сделаю все быстро, заартачится — ему же хуже. Если Свят умрет раньше, чем ты мне приведешь этого говнюка, сам понимаешь… Кровь и жажда мести в такие моменты застилают глаза. И я не могу гарантировать тебе, что буду вменяем. О деловом соглашении не будет и речи.

Ахмед призадумался и, проиграв внутренний бой, протянул руку к моей ладони, в которой я опять сжимал пачку сигарет.

Все преимущества, а их была хренова тьма, были на моей стороне. Если Юсупов не выполнит эту часть сделки, я сочту это за покрывательство. А это, как минимум, война, которую Ахмед проиграет. И он это прекрасно понимал.

— Ладно. Дай мне неделю. Маякну, как буду готов. И лично передам его в твои руки.

— Я буду ждать? — подстегнул его я, усмехнувшись.

— Это не займет много времени.

Попрощавшись, я направился к своей машине. Уже и забыл, что в ней сидит «подбитая» мусорным баком девушка.

— Думаешь, он его найдет? — Глеб не сводил глаз с отъезжавших машин Юсупова.