– Нет, – он почти беззвучно засмеялся. – Как говорил ваш отец – надо откусывать столько, сколько можешь проглотить. Я справлюсь. Не думайте, я не стремлюсь вас использовать. Все ваше останется при вас. Себастьян не обделил меня ни при жизни, ни после смерти. Моя задача – обеспечить вашу безопасность до замужества. Чтобы никто другой не претендовал на место вашего мужа. Да, вам придется вступить в брак именно со мной. Но после моей смерти вы вправе выходить замуж за кого угодно. Необходимо только соблюсти положенный срок траура.

Я смотрела на его крепкую фигуру, уверенную осанку и на то, что позволял увидеть распахнутый ворот рубашки. И думала о том, что повторно мне выйти замуж придется в преклонном возрасте. А еще о том, что этот мужчина способен заставить меня обзавестись к тому времени кучей наследников. Последняя мысль заставила вспыхнуть румянец с новой силой. Теперь уже мои родители, если и обратят внимание на мой цвет лица, не ошибутся – кто в этом виноват.

Горислав не смотрел на меня. Он протянул руку к ветке другого кустарника и в следующий миг холодный душ обрушился с листвы на землю. Солнечный свет заливал сад и все растущее в нем. По всей видимости ночью прошел небольшой летний дождь.

За столом собралась вся семья. Теплые взгляды, неторопливые разговоры и аромат того самого травяного чая, по которому я соскучилась за последние несколько лет.Одним словом, семейная идиллия.

И я была бы счастлива, если бы не одно "но". Заключалось оно в человеке, который сидел рядом со мной.Наша директриса поставила бы ему пять с плюсом за манеры. Он не был назойлив, но был внимателен и обходителен. Ему было что сказать и рассказать, и его было интересно слушать. В то же время он очень внимательно слушал и ему было интересно, что говорят другие. Он смотрел в мою сторону лишь тогда, когда обращался ко мне. Или когда я начинала говорить. Поэтому, в основном, я старалась молчать.

Ненавидеть кого-либо я не умела. Вспышка гнева, которую я испытала по отношению к Гориславу в саду, прошла. Но, естественно, нежные чувства к нему не появились. Его присутствие рядом со мной тяготило. Он стоял между мной и Тристаном. И никому, кроме себя, не позволит стать моим мужем. Это он дал мне понять более, чем доходчиво…

– Неужели у меня не будет другого выхода, кроме как сбежать с Тристаном? – уже который раз спрашивала я сама себя. И в который раз решительно отвергла эту мысль. Отчиму же всегда нравился Тристан. Как бы узнать, что он думает о возможности брака с Тристаном…

Я бросала взгляды то на отчима, то на Ясона. Брат же должен был быть в курсе всего, что задумал Тристан. Можно было поговорить и с ним чуть попозже.

Но вот семейная трапеза подошла к концу. Отчим засобирался по своим делам и встал из-за стола. Он, подойдя к моей матери, осторожно взял её за плечи и прикоснулся губами к ее виску, прежде чем покинул комнату.

Тристан всегда раньше проявлял заботу обо мне. Он, наверное, и после брака сможет сохранить такое же теплое отношение ко мне, как и отчим к моей матери…

Я постаралась как можно незаметнее взглянуть на Горислава. Он как раз что-то говорил, глядя на Ясона. Неизменный холодный взгляд, устремленный на брата и лишь приподнявшиеся уголки губ, обозначающие улыбку.

– Сама теплота и нежность… – иронично подумала я. Печальный вздох едва не сорвался с моих губ.

Матушка тоже встала из-за стола:

– Ваш отец забыл кое-что… Я сейчас вернусь, продолжайте.

Она сделала несколько шагов и взяла в руки сверток, лежащий на тумбе возле выхода. Вот она, та самая возможность поговорить с отцом прямо сейчас! Я сорвалась с места и, оказавшись рядом с матушкой, забрала из ее рук сверток.