Как же меня бесит, когда так делают!

В ярости шагаю по своему кабинету, и за шиворот вышвыриваю брата из кресла:

— Нахер ты ее сюда притащил?! Я ведь сказал: никого не привозить!

— Да сколько можно держать нас в заложниках?! — обороняется брат. — Тебе не кажется это тупым актом эгоизма? Сам-то вечно где-то таскаешься! А мы должны сидеть взаперти!

— Никто не говорил о «заперти», — рычу я. — Просто прошу соблюдать осторожность. Если выходишь — берёшь охрану. Меня оповещаешь! И никого. НИКОГО! Не привозишь в дом! Это было главное правило! А ты, идиот, привёл ту, от которой нам обоим стоило бы держаться подальше!

— Так почему тебе можно было ее привести?! А как я — так сразу «идиот»!

Опускаюсь в кресло, устало потирая переносицу:

— Да, я накосячил. Нельзя было. Только не ее… — тихо выдавливаю. — Но я ведь сразу обозначил тебе, ещё в тот день… что вас не должны увидеть вместе. Вы не должны были больше встретиться.

— Теперь так не выйдет, бро, — тоже куда спокойней отзывается брат.

Его интонация привлекает мое внимание, вынуждая поднять взгляд на Славика:

— Это ещё почему?

— Ты ведь слышал. Мы с Олесей встречаемся. А это влечёт за собой не только встречи. Но и куда более близкий контакт, — ехидно усмехается.

Под моими руками крошится подлокотник моего кожаного кресла. А брат неумолимо продолжает:

— Она мне реально нравится, бро…

Только не это.

— … если честно, я вообще влюблён в неё с детства. Просто она тогда была такой неприступной. Я даже думал, что она влюблена в тебя. Но сейчас понимаю, что она скорее смотрела на тебя, как на своего отца, которого слишком рано потеряла — слишком уж у вас с ней разница большая.

Нет-нет-нет…

— Признаться теперь я надеюсь, что бабушкино предсказание сбудется, — ухмыляется он.

— Какое ещё? — выдавливаю сухо.

— Ты ещё не слышал? Как только Вера Петровна прознала, что я переписываюсь с Олесей, она тут же начала пророчить нам скорую свадьбу!

Вскакиваю на ноги:

— Ты хоть понимаешь, какой опасности ее подвергаешь?! — рявкаю я.

Сам не пойму из-за чего сейчас так злюсь. Правда волнуюсь, что этот придурок ее даже защитить не способен? Или это всего-то бешенство, что мой младший брат увёл у меня из-под носа желанную любовницу? Или… ещё не увёл? Ведь я почти на сто процентов уверен, что с ее стороны это дурацкая игра для того, чтобы выбесить меня.

Но разве я могу кинуть близкого человека, когда дело касается его сердечных дел? Нет.

Однако и умереть от спермотоксикоза по вине одной упрямицы я тоже не намерен…

— Бро, согласись, вся эта твоя паранойя с усиленной охраной и трехметровым забором — чушь собачья, — простодушно отмахивается от моих мер безопасности брат. Оно и понятно, его ни разу всерьез не коснулась криминальная сторона моей жизни. — С тех пор, как ты нас упёк в этой глуши не произошло ровным счетом ничего! Так что никакой опасности я Олесю не подвергаю, — пожимает плечами, очевидно и правда не осознавая, что творит. — А если не нравится, что она приезжает сюда, значит я буду ездить к ней!

С этими словами брат выходит из моего кабинета, громко хлопнув дверью. Вроде взрослый мужик уже, а характер все еще как у капризного подростка.

У меня от его наглости кровь закипает.

Хочу пойти за ним. Хочу по-мужски объяснить ему, что девчонка, к которой он возомнил любовь, целиком и полностью принадлежит мне! Моя!

Это вообще нормально, что мне хочется ударить собственного брата? Приковать его наручниками к батарее, отобрать средства связи, и держать в запертой комнате, покуда он не передумает, что мол влюблён.

Нет. Не нормально. Эта мелкая сучонка меня окончательно с катушек спустила.