Теперь пришел черед Хармса поднимать для Грина брови: понял?

Но даже тогда он всё ещё видел, как хорош Ньют; с каким жаром защищает людей.

– Иоф, – говорил он, – не хочется напоминать, но идет война. А в условиях военного времени нужды военных первостепенны. Я комендант города. Если я считаю, что пленные должны содержаться в человеческих условиях, а не подыхать как скотина, то вам не философствовать нужно, а дрова искать. Раз уж в вашем ведении вопросы гражданского толка.

Договорив, он отвернулся, оставляя последнее слово за собой.

Иоф хмуро взирал из-под полей шляпы. Но не решался перейти в наступление, пока тут ошивались дети.

Хармс поймал на себе его взгляд, полный досады. И не выдержал. Втянул голову в плечи, готовый двинуться прочь.

Его оборвал на полушаге посыльный. Взволнованным голосом он сообщил: ведут!

#3

Вчерашние завоеватели оказались жалким зрелищем.

Избитые, грязные, в усмерть перепуганные.

Когда их выстроили перед офицерами, контраст уж слишком бросался в глаза. Так, что их убогость падала тенью и на коменданта.

Отец смотрел на Ньюта и улыбался, видя, как его триумф разбивается вдребезги.

Что, не могли подыскать пленных посолиднее? – ёрничал Хармс вслед за невысказанными мыслями отца.

После церемонии офицеры бестолково сгрудились, не зная, что делать дальше.

Иоф приблизился к Ньюту и попросил не уходить.

Что-то задумал

На дороге показался армейский вездеход. Офицеры встрепенулись и стали переглядываться.

Никто ничего не понимал.

Иоф шагнул вперед и успокоил собравшихся.

– Это машина сопровождения, – сказал он. – Я попросил их задержаться, чтобы избежать суеты.

Хармс заметил взгляд Ньюта в сторону отца. Коменданту пришлось не по нраву, что штатский выкинул что-то, не посоветовавшись.

Но отец поспешил успокоить:

– Для вас встреча будет особенной

И добавил с нажимом:

– .., комендант.

Когда автомобиль приблизился на достаточное расстояние, лицо Ньюта поменялось.

В машине беззаботно беседовали двое. Говорил солдат за рулем, а второй – слушал и улыбался. Но Хармс не поверил его улыбке. Она не помешала ему тоже увидеть Ньюта.

Их взгляды соединились и более не теряли связи. Ньют распахнутыми глазами тянул вездеход как на лебедке; а тот, второй, не отрывался от Ньюта и давно выпал из смешливого разговора, хоть и поддерживал его уголками губ.

Машина остановилась.

Водитель выскочил и встал навытяжку, отдавая честь старшим по званию. Но взгляды были прикованы к вышедшему из пассажирской двери.

Чертами лица он походил на Ньюта. Но в отличии от свеженького полковника, кожа незнакомца обладала таким оттенком, будто он не из машины вышел, а из эпицентра пыльной бури. Будучи младше большинства присутствовавших – что-то по-молодому неотесанное таилось в глубине его взгляда – лицом он выглядел старше любого. На добрую голову выше коренастых офицеров, как специально подобранных Ньюту под стать, он кривился на правый бок и казался со всеми вровень. И шел странно, словно не был уверен в каждом шаге. И поворачивался назад к машине, чтобы в случае чего дернуть обратно.

Но вот подошел вплотную, и Хармс, невольно укрывшийся за чужими спинами, с опозданием разгадал пришельца. Никуда он не оборачивался и никуда не клонился. Правый рукав солдатской телогрейки он заткнул за пояс. Хармс подумал зачем носить так странно, но по взглядам взрослых, которые, лишь скользнув по пустынному боку, спотыкались и отскакивали прочь, о чем-то догадался с детской смутностью.

Ньюту, кажется, пришлось тяжелее всех. Перед ним стоял брат, которого он успел причислить к мертвым. Как бы взгляд ни петлял, Ньют не имел морального права отвести глаза, наполнявшиеся слезами.