– Если вдруг кто забыл, напоминаю, – проговорила я, спустя пол-урока, – сегодня самостоятельная по теме экскурсии.

Приглушённый вой заставил прерваться.

– Так не было же экскурсии, Ульяна Андреевна, – возмущались ребята. – Мы ничего не сможем написать. Нечестно так!

– Ну во-первых, я вас предупреждала о самостоятельной, во-вторых, кое-что по теме рассказала пока мы ждали полицию и потом, в автобусе. В-третьих, я просила вас изучить дополнительные материалы, благо в школьной библиотеке достаточно книг. Поэтому вынимаем листочки и пишем: «Творчество Леонардо да Винчи». И так как у нас всё пошло не по плану, я не буду слишком строга. Пишите, что знаете и свои впечатления. Вперёд. У вас двадцать минут.

Не успела я вернуться к заполнению журнала, дверь класса резко распахнулась и также резко захлопнулась, явив нам почётного спонсора, который теперь прижимался ухом к этой самой двери и что-то слушал.

– Не выдавайте меня, – успел бросить он школьникам за секунду до того, как дверь снова открылась.

Из проёма высунулась светлая голова Ольги Павловны.

– Уля, к вам спонсор не заходил? – обеспокоенно спросила она, озираясь по сторонам, тогда как сам спонсор притих позади неё, ловя еле сдерживаемые смешки детей.

– Никто к нам не заходил, – высказал за всех Дима. – Поищите в курилке.

Я изумлённо уставилась на него. Какая ещё курилка в школе? Или это он закуток аварийного выхода имел в виду?

Не зная, чему возмущаться в первую очередь: вранью Димы или открытию с курилкой, я не успела ничего ответить коллеге. Та выпорхнула из кабинета так же стремительно, как впорхнула. А наведший шороху спонсор теперь стоял, подпирая плечом косяк, и пламенно улыбался, одаривая меня своим незабываемым взглядом.

Я опомнилась первой.

– Кирилл Петрович, – процедила сквозь зубы, недовольно постукивая ручкой по столу, – у нас самостоятельная работа в самом разгаре. Не могли бы вы покинуть класс?

– Не мог бы, – ответил гад с усмешкой. – С вашим муз работником опасно оставаться наедине. Уже испытал, больше не хочу.

Я ахнула, откидывая взглядом класс, которому было не до проверочной.

– Вы срываете учебный процесс.

– Даже в мыслях не было, – мужчина отошёл от двери и по-хозяйски прошествовав в дальний угол класса, упал на свободное место рядом с троечником, который безуспешно прятался там весь год от плохих оценок.

Склонившись к нему, Кирилл Петрович быстро прочёл корявый заголовок сочинения и жестом попросив у парня листок, махнул мне, показывая, что у него всё под контролем.

Не зная, как реагировать, я то и дело шикала на детей, чтобы не шумели, а когда они, наконец, успокоились, и до урока оставалось не более десяти минут, в очередной раз открыла ноут. Нет, мне точно не дадут сегодня поработать, и придётся опять домой всё тащить, а там мама и брат, и не факт, что я закончу начатое.

Хмуро сводя брови, я то и дело посматривала на дальнюю парту, куда оборачивались ученики и ловила лукавый взгляд. Мужчина всерьёз писал что-то, да с таким азартом, что даже побил в скорости шороха ручкой по бумаге рекорды нашей главной отличницы. Не хотелось признавать, но мне в какой-то момент стало до потных ладошек интересно, что же он там пишет.

Когда прозвенел звонок и ко мне по одному стали подходить дети, укладывая свои творения в стопочку на краю стола, я старалась больше не смотреть на нарушителя дисциплины. Но когда последний из ребят положил листок и никого, кроме нас со спонсором в классе не осталось, я напряглась. Как и ожидалось, он подошёл к моему столу и остановился, откидывая назад край пиджака и запуская свободную руку в карман брюк. В другой руке был зажат листок бумаги с довольно аккуратными записями.