Египетский фокстрот. Часть 1. Избранник храма Тота Алексей Корешин

К читателю

С первого взгляда может показаться, что лежащая перед Вами книга рассказывает о захватывающих приключениях современника в двух мирах, разделённых бездной тысячелетий.

Что ж… впечатление правильное.

В динамично развивающемся сюжете соседствуют криминал и политика, коварство и любовь, боевые схватки и древние сокровища. Первый план повествования можно описать начальной фразой из «Анны Карениной»: «Всё смешалось в доме Облонских».

Однако на фоне игры слов и озвучивания жизненных истин присутствует и второй план, относящийся к качественной оценке нескончаемой войны добра со злом.

Крошка сын

к отцу пришел,

и спросила кроха:

– Что такое

хорошо

и что такое

плохо? (В. Маяковский)

Канва настоящего произведения содержит прикладную суть, о которой никогда не следует забывать.

С известной долей скромности автор сообщает, что в книгу заложен и план третьего порядка, практически не видимый читателю и неосязаемый им, относящийся к духовным основам человеческой морали.

«У всего есть своя причина, всё имеет свой результат», – так звучит формулировка «Закона причины и следствия». Для автора исследование «мира причин» имеет безусловный приоритет над логически бессмысленным (да и бесперспективным) копанием в «мире последствий».

Подача материала, построенного в форме «русской матрёшки», изначально не планировалась: это случилось помимо авторской воли. Похоже способность видеть невидимое приходит с возрастом. После перехода юношеского максимализма в более зрелую стадию доминирующие цвета жизненного восприятия начинают самопроизвольно распадаться на оттенковые спектры, оставляя в монохромном состоянии лишь понимание людских грехов. Тщеславие, алчность, зависть и прочие страсти (греховные зависимости), существующие вне временных рамок, традиционно окрашены в траурно-чёрные тона, символизирующие неминуемую гибель души.

В качестве самокритики автор сообщает, что результат его трудов никак не подходит для семейного чтения, поскольку встречающиеся в тексте двусмысленные выражения, жаргонизмы и лексика с многоточиями портят классический литературный пейзаж, услаждающий взор добропорядочного читателя. Порой развитие сюжетной линии комментируется весьма свободным образом, навроде известного английского фразеологизма «I think of you and your mom» – «Я имею в виду тебя и твою мать».

Ну да…

Авторский стиль весьма своеобразен, однако он никоим образом не нарушает существующих этических норм. А раз так, то… – suum cuique (лат. – «каждому своё»).

Засим откланиваюсь.

Удачи Вам!

Алексей Корешин

Часть 1. Избранник храма Тота

Сказка ложь, да в ней намек…

А.С.Пушкин

Финальная глава I части книги, волей автора положенная в её начало.

Место и время действия: Древний Египет, 1439 год до нашей эры.

Вечерний сумрак окутал речную долину, поглощая в лёгкой туманной дымке глиняные строения на берегу Нила, ослабляя свечение, и так не яркое, исходящее из окон зажиточных домов и уличных очагов бедняцких кварталов. Безветренная ночь прохладной тенью легла на древний Мемфис, Великие Пирамиды и их молчаливого охранника Сфинкса, оставляя наедине с вечностью. Лишь звёздное небо великолепным светящимся куполом озаряло монументальные строения храма Тота, виднеющиеся в шаговой близости от священной реки.

На склоне пологого утёса, уходящего основанием вглубь потока тёмной воды, тесно сблизившись, сидели мужчина и женщина. Упитанный щенок с непропорционально большой головой, растянувшийся у их ног, усердно грыз подсунутую палку, ухватив её широкими лапами, порой повизгивая и сердясь на неподатливость древесины.

Музыка.

Она медлительным ручейком растекалась из установленных неподалёку портативных колонок.

Музыка.

Величественная и завораживающая.

Торжественный рояль в сопровождении скрипок неторопливо солировал в звучащей мелодии, а голос Михаила Шуфутинского озвучивал боль и надежду, радость и грусть, цепляя за самые тонкие струны души.

О чём-то дальнем, неземном,

О чём-то близком и родном,

Сгорая плачут свечи,

Сгорая плачут свечи.

Мужчина прижимал к себе хрупкое женское тело, порой подрагивающее, словно прорывающийся сквозь тлеющие угли огнонь. Рука женщины лежала на руке возлюбленного, глаза же, не отрываясь, смотрели в небеса.

Серп Луны, окружённый серебристым ореолом, повис над горизонтом, завалившись набок и став похожим на изящную речную лодку, целиком сотканную из молочно-белых лучей отражённого света. У подножия утёса текли воды реки, существующей в трёх измерениях: «была-есть-будет». Незыблемое великолепие подлунного мира мягко убаюкивало близких людей. В этот момент слова не имели значения, полностью перейдя в феерическое ощущение наступившего счастья.

Рука в руке, душа в душе…

– Мы пройдём этот путь вместе, – почти шёпотом произнёс мужчина.

Взгляд широко раскрытых глаз супруги, глубокий и задумчивый, наполненный отблесками звёзд, пересёкся с взглядом мужа. Прижавшись к любимому всем телом, женщина вдруг прильнула щекой к его груди. Мужские руки, в ответ, лишь крепче обняли бесценное существо, дарованное капризной Судьбой.

– Я нашёл своё сокровище, и Боги одобрили наш союз.

Слова неторопливой песни продолжали нестись вдаль под вечным небом Египта.

А свечи плачут за людей,

То тише плачут, то сильней,

И позабыть волшебных дней

Они не могут, свечи…

Мужчина и женщина молча смотрели на далёкие светила, голубоватым бисером рассыпанные по чёрному небосводу. Каждый думал о чём-то своём, совучном трепетному чувству нежности. Усиливаясь многократно, потоки их мыслей объединялись, превращаясь в один, знаменуя слияние двух начал в вечном союзе, вновь и вновь утверждая безграничную любовь в качестве духовной основы мироздания, заложенной Всевышним в фундамент бытия.

Подобно вихрю, ощущения влюблённых кружилась над землёй в нескончаемом танце, неумолимо возносясь в прозрачную высь и далее, в миры высшего порядка, туда, где вечная весна наполнена ароматом цветущих яблонь, а с ласкового неба льётся едва слышимый перебор арф, непорочно-чистый, словно свет в глазах ангелов.

Глава 1.

Наше время. Россия.

Уральский город медленно отходил ото сна.

В сумерках позднего ноябрьского утра постепенно нарастало движение автомобилей, общественного транспорта и пешеходов. Улицы наполнялись звуками открывающихся и захлапывающихся дверей, недовольными криками детсадовцев, разбуженных ни свет ни заря, гавканьем собак и пронзительным карканьем вороньей стаи, поднявшейся в небо с первыми проблесками рассвета.

Сами же люди, все как один с неприветливыми выражениями на лицах, толком ещё не проснувшиеся, совершали ежедневный путь: одни в сторону работы, другие в поликлинику, третьи на учёбу… мало ли неотложных дел у жителей крупного города?

В это самое время Миша Чернов тщетно пытался уснуть, вернувшись с ночного дежурства на ТЭЦ.

«Кому понадобилось в девять утра сверлить стену? – вздрагивая, словно от внезапно прорезавшейся зубной боли, злобно думал он, морщась от далёкого визга дрели. – Ни совести, ни уважения к соседям».

Дребезжащий звук действовал на нервы.

В его, родной с детства «хрущёбе», волновые колебания распространялись без затухания, игнорируя перекрытия и этажи, порой заставляя сомневаться в фундаментальных законах физики и вызывая в сознании решительный протест. Нетерпеливый скулёж собак, рвущихся на прогулку, шум смываемых унитазов, перекрикивания соседей, синхронно собирающихся на работу, но находящихся в разных концах квартиры – всё это являлось реальностью пятиэтажки, построенной абы как, командой строителей, наполовину разбавленной учащимися профильного ПТУ, да ещё в эпоху развитого социализма.

Миша потёр пальцами виски и, ухватив подушку с «женской» половины супружеского ложа, плотно пристроил её себе на голову. Однако ранее поселившаяся в затылке боль уже не сидела тихонько где-то внутри, а, вырвавшись на волю, взгромоздилась сверху. Налившись свинцом, она начала методично вгрызаться в мозг. Сон потерял актуальность.

«В сорокатрёхлетнем возрасте организм уже не тот, что в молодости, и человек должен подстраиваться под биоритмы, иначе ему сильно не повезёт. Военные, пожарные, таксисты, охранники – это, в основном, граждане мужского пола, статистически демонстрирующие раннюю смертность. Да и я, собственно, такой же чудик, нашёл себе тёплое… хм-м-м… во всех отношениях, место работы. В момент, когда устраивался инженером на ТЭЦ, я предполагал сытую спокойную жизнь, омрачаемую лишь несусветной жарой в котельном зале, в целом, вполне сносную. Однако ночные смены оставляют после себя мучительную головную боль, ведущую к деградации организма и превращающую его в разбитое корыто», – грустно подумал Миша.

Маленьким плюсиком было лишь то, что за работу «в ночь» неплохо доплачивали, пополняя семейный бюджет.

«Вернее мой личный бюджет, – в голове немедленно возник образ супруги. – Ольге сколько ни дай – всё будет мало. Моя жена напоминает иллюзиониста. Такое ощущение, что материальные средства, лишь мимолётно коснувшись её рук, теряют своё физическое воплощение, превращаясь в тающую дымку миража. Она умудряется тратить даже то, чего нет в природе. Кто бы мог подумать, что Ольга тайком купит себе кроссовер «KIA Sportage» в кредит, пусть и приуроченный к собственному Дню Рождения? Удивила так удивила, и добавить нечего. Люди, берущие деньги в долг под проценты, причём не по форс-мажорным обстоятельствам, а лишь для реализации личных хотелок – это явление, необъяснимое с точки зрения логики».