До поры до времени цветочки ублажали взор, но дошла очередь и до ягодок. Распространённый фразеологизм «Here they are!» (Они здесь!) вдруг материализуется на переднем плане. Впрочем, чему удивляться? Ягодный десерт подают в конце застолья.

После покупки дачи планы на выходные уже не обсуждаются. Все проблемы, окромя «дачных», вмиг уходят на второй план, становясь неактуальными.

Прежде жилось вольготнее.

Традиционная майская «Ночь музеев», дружеские посиделки по поводу и без такового, горный туризм, коллекционирование почтовых марок, художественные выставки, шедевральные оперы Жоржа Бизе… и твоё место в партере… да и всё остальное, от рыбалки до изучения иностранных языков… – увлечения молодости пусть и имели беззаботное начало, но придавали жизни смысл.

Однако приплыли.

Прелести поступательного развития личности вдруг отменились за ненадобностью. Отныне план выходных дней похож на армейский распорядок. Словно комплексный обед, он, вроде бы и сытный, но не подлежит корректировке. Моно-варианту чуждо разнообразие форм и вкусов.

Жрите, сэр, что дают.

А свои личные хотелки оставьте при себе, поскольку там, на загородном «лоне природы», Вы попали в рабство частной собственности, отгороженной от любопытных соседей двухметровой высоты забором. Именно там, «внутри забора», находится Ваше светлое завтра: инициатива, духовный рост, новаторские идеи.

К тому же…

«Арбайт махт фрай!» (нем. Arbeit macht frei – Труд делает свободным) – так считает любимая половина. Всё верно: физический труд возвышает человека, а к особенностям женской психологии нужно относиться с великодушием.

Грядки, теплицы, а также малина, уронившая ветви на землю и безнадёжно заросшая крапивой. Да ещё эта, перекошенная набок, трухлявая, словно дремучий пень, компостная яма.

Тьфу!

Купленная за немалые деньги и вываленная на край дороги навозная куча смердит на всю округу. Не иначе, как запахом свободы. Вилы, лопаты, вёдра. К ним прилагаются и стильные сапоги-скороходы, именуемые на «великом и могучем» словом «говнотопы».

«Що це таке?» – голос мамы вырывается из подсознания.

А це – сермяжное нутро «безмятежного» загородного отдыха. Прикинув кашемировый клифт Папы Карло, тебе остаётся лишь работать и радоваться, радоваться и работать.

«Арбайтен унд копайтен», – подобием благословления из Священного Писания звучит набатом, ставя жирную точку на этой теме.

Как и в отношении дачного «отдыха», у Миши существовал собственный взгляд и на ежегодный отпуск.

Отпускная тема хоть и отличается нюансами, однако…

«Пищи, не пищи – твой мышиный писк никому не интересен, поскольку парадом командуешь не ты. Ты поражён в правах с момента подписания Акта капитуляции в стенах ЗАГСа. Пусть и назывался он иначе – не «капитуляции». Пусть и сопровождался бодрящими аккордами «до мажор» Феликса Мендельсона, однако внешние проявления иллюзорны. Важна лишь суть.

Обязаловка является антиподом свободы.

Обязаловка нивелирует человека, убивая его творческое начало.

Обязаловка напоминает манную кашу в детском саду. Пока ты, давясь от неприятия, не запихнёшь в себя положняк, то так и будешь сидеть за столом, наблюдая за играми товарищей, ковыряя липкую, похожую на клейстер субстанцию, размазывая комки по краям тарелки, а слёзы по щекам.

«Что касается отпуска, – думал Миша, – то он принадлежал, принадлежит и будет принадлежать только мне. Отпуск напоминает глоток свободы, очерчивая тот «несгораемый» минимум, что остался от былых школьно-юношеских вольностей».

Осознание сего факта поддерживао в его душе тлеющий огонёк индивидуальности, позволяя оставаться самим собой.