– А что, сейчас реально кого подстрелить, свежей дичинки попробовать? Зайца того же? – Нугзар пальцами изобразил пистолетик и направил его в сторону проводника.

– Зайца? Нет, – Петр покачал головой. – Разве совсем случайно. Скорее уж лося или косулю получится выследить.

– Сможешь? Мне говорили, что ты хороший охотник.

– Так я без оружия. Вроде охота в путевку не входила.

– Это так. Но жаренного мяска было бы неплохо поесть…

– Даже не знаю, – проводник колебался. – Там выше по реке тропа есть. Но я без ружья…

– Так оружия у нас хватает, – заинтересовано вмешался Ляшенко. – Погоди. Я тебе сейчас такую «пушку» покажу…

Кирилл Ильич хитро прижмурился. Подошел к палатке Кузовлевых, где лежали вещи Михаила Степановича и, сняв чехол, продемонстрировал карабин с оптическим прицелом.

– Видел такую штуку?

– Видел, – хмуро отозвался Петр. – «Зауэр». Дорогая вещь. Но для наших условий – так себе. И кучность не важная.

– Не скажи… На, посмотри. Как тебе оптика?

Ляшенко походил на пацана, хвастающего крутым игрушечным автоматом. Хотя ведь не его карабин-то, шефа.

Петр взял оружие в руки. К прикладу была прикручена шурупами латунная пластинка с гравировкой.

– Золото, – с выражением произнес Кирилл Ильич. – Михаилу Степановичу на юбилей подарили. Ты в прицел-то глянь… Оксана, ты чего там копаешься? Мужики сейчас рыбы наловят, а мы еще за дровами не ходили.

Оксана задом выбралась из палатки. Упругие тылы, обтянутые джинсами, выглядели вызывающе и, наверное, привлекательно для мужчин. Хотя, чего в этом особенного? Я вот худая…

Петр, заметив, что я проследила направление его взгляда, смутился. Приладил к плечу приклад, делая вид, будто выцеливает что-то на противоположном склоне.

– Кирилл Ильич, я, кажется, свою сумку вверху у ручья оставила, у камня. – Оксана сморщила лицо.

– Чего там у тебя?

– Косметика, мобильник, мелочь еще всякая… И таблетки там еще, Мишины…

– Я же тебе говорил – засунь сумку в рюкзак, только руку занимает. – Ляшенко тяжело вздохнул.

– Я пойду, схожу.

Оксана лениво поднялась на ноги с тем же плаксивым выражением на лице. Нугзар с недоумением поднял бровь, собираясь что-то произнести, но его опередил Ляшенко:

– Не торопись, скалолазка…

Кирилл Ильич смотрел на Петра, в глазах читался немой вопрос. Однако проводник молчал.

– Петр, мне неудобно тебя просить, но…

– Ладно, схожу. За часок обернусь.

Петр вернул карабин Ляшенко. Тот, аккуратно ухватив за ствол, прислонил оружие к рюкзаку Кузовлева.

– Можете не торопиться, Петр. Это не к спеху. Вы извините, что так получилось. – Оксана уже кокетливо улыбалась, щуря глаза. – Вечно я все теряю. Может, я с вами?

– Он без тебя в два раза быстрее управится, – в голосе Кирилла Ильича прозвучала насмешка. – Да и Михаил Степанович…

Не завершив фразу, он многозначительно посмотрел в сторону реки.

– Тогда и мы двинули, Ириша. – Нугзар, наконец, оторвался от поглаживания усов и вспомнил про меня. – Разомнемся, а потом, как сядем у костерка! Айда, дорогая.

Это он кому? Тоже мне, генацвале…

Перед ручьем я бросила взгляд назад. Петр шел вслед за нами метрах в пятидесяти. Ляшенко и Оксана продолжали стоять у палаток, о чем-то разговаривая.

Едва мы выбрались на небольшую прогалину, как Нугзар ойкнул и присел на траву.

– Ты чего?

Тот не отвечая, снял кроссовку с левой ноги и стал руками трогать ступню. Лицо при этом периодически морщилось.

– Дай я посмотрю.

– А ты что, медик?

– Нет.

– Вот и не лезь, – буркнул Нугзар, но тут же смягчился. – Не переживай, дорогуша. Подвернул, наверное. Потихоньку пройдет… Ты ступай одна, только не увлекайся. Рацию захватила?