Словно ошпаренный, я выскочил из туалетной комнаты и уставился на экран телевизора. Нежелательная информация распространялась куда быстрей, чем предполагалось мной. Отстал я от технических веяний, чего уж там.

– С помощью свидетелей удалось составить фоторобот одного из предполагаемых преступников. Посмотрите внимательно на этого человека.

На экране – он заметно рябил – появился рисунок. Короткая стрижка, лицо неопределенной формы – ни широкое, ни узкое, средних размеров глаза… В общем, похож, как и положено фотороботу, на каждого четвертого жителя Российской Федерации одновременно. И немного на меня, в том числе. Да еще и качество трансляции оставляло желать лучшего. Так что, если какой-то свидетель срисовал около дома именно меня, то особо опасаться нечего. На таком изображении я бы и сам себя не опознал. Ежели, конечно, речь идет обо мне… Стоп!

Внезапно я вспомнил мужика, сидевшего на переднем сиденье «Нивы». На кого же он так смахивал? Мужик прижимал трубку к уху левой рукой, а правой периодически почесывал лоб. Левша? И у кого я видел эту суетливую манеру постоянно почесывать угреватый лоб? Нет, угрей я, разумеется, не разглядел, но…

Господи, да это же Сыч! Тот самый Сыч, который наехал на меня в «пятнашке», и от которого меня защитил Прохор. Сыч уже давно откинулся. По разговорам, числился в группировке «авторитетного бизнесмена» Игоря Боброва по прозвищу Бобер, державшего под контролем Дудинский грузовой порт. Боброва застрелили в июне, всего пару месяцев назад. На зоне об этом много базарили. Неужто Витьку убили люди Бобра? За что?

– Одним убийством минувшие сутки в Дудинке не ограничились, – продолжил диктор. Замелькали кадры: подъезд многоэтажного дома, несколько машин, люди в милицейской форме… – Поздно вечером, ориентировочно в районе двадцати двух часов, был застрелен в своей квартире известный на Таймыре юрист, адвокат Ефим Гойхман. Его труп обнаружила жена, вернувшаяся домой из гостей…

Гойхман? Вот те на… Хорошо знакомая фамилия. На норильской зоне в основном отбывали срок местные таймырские ребята, и Гойхман защищал в суде многих из них. В том числе и Прохора. Витька несколько раз упоминал при мне Гойхмана и даже поддерживал с ним контакты. Подробностями я не интересовался – на зоне за излишнее любопытство запросто язык отрежут. Неужели смерти Гойхмана и Прохора как-то связаны? Час от часу не легче…

Подумав, я решил выпить еще. Потом еще. И в результате прикончил литровую бутылку. Как отрубился – не помню. А потом появилась мадам с воркующим голосом…

Чужой заказ

Сполоснув голову под краном, я сел на койку и попытался привести мысли в порядок. Майн Гот, куда же я влип? И что за дива посетила меня ночью? Уж очень все походит на дурной сон. Но лишь отчасти.

На столе пачка тысячерублевок. Судя по толщине, сто тысяч. Не хило для бедного зэка. Не было ни гроша, да вдруг алтын. Только, чему ты радуешься, идиот? Бабло придется отрабатывать. Ночная гостья говорила о клиентах. Что бы это значило?..

Я гнал из головы пугающее объяснение, но мысль продолжала болтаться в мозгу, как веревка над приговоренным к повешению. Похоже, что мне заказали убийство. Вернее, не мне, а Прохору. Но в моей ситуации это ничего не меняет. Есть ли другие варианты? За что еще могут заплатить сто тысяч рублей в виде аванса? Не за стриптиз же. Плюс клиенты. Клиенты… Двое, что ли?

Рядом с деньгами лежал школьный мелок красного цвета. Зачем он мне? Прохор наверняка знал ответ, но покойника не спросишь.

В голову с похмелюги ничего не лезло. Ну всё к черту! Надо выспаться. Да и утро вечера мудренее. Я на свободе, и это – главное…