Эфес из чёрной стали Николай Филиппов
© Николай Филиппов, 2020
ISBN 978-5-0051-1285-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава первая
Вися на пороге, опустится меч
В большую историю славного предка,
Где множество тех предугаданных встреч
И сила лихая с коварством нередка.
Когда неотступный военный союз
Под силою века приходит в упадок,
Лишь замок лелеет свой каменный груз,
Отдав берегам пару метких загадок.
А с дальних, беспечно стоящих, вершин,
Под светом, что гордо подарен луною,
Всё смотрят владыки, как кто-то один
Решает судьбу переменой стальною.
Часть первая. К облачной вершине
Эпизод первый
01
Весенний лес, деревьев строй,
Лугов зелёные пустоты,
И песнь под солнечные ноты
Лучами света под собой
Рисует стык зелёно-синий
Из непростых далёких линий,
Что, под себя вминая высь,
По горизонту разошлись.
Небес резная синева
Тот горизонт отожествляет,
Когда сиянием мерцает
Её прозрачность, и трава
На взбудоражившемся поле,
Забыв безвременно о воле
Своей природной и родной,
Неровно дышит синевой.
Ещё рассвет не позабыт
С негромким птичьим перестуком,
Когда трава легла со звуком
От конских рыцарских копыт.
Природа здешняя не рада
По появлению отряда
Совсем, как водится, была,
И потому вовсю спала.
И прям под Солнцем видел сон
Такой воистину горячий,
Здесь каждый лист осин незрячий
Европы северных сторон;
С неумирающих иголок
От тёплых месяцев недолог
Вечнозелёный тихий год
Пряморастущих вверх господ.
Всегда господствуют в лесу
Высоты эти древних сосен,
Их крепкий нрав порой несносен,
Храня бесследную красу.
Но, как враждебное наследство,
Темнит людское им соседство.
И нету в мире ничего;
Что б поубавило его.
Как и сейчас, и до сих пор
Большой зелёный лес невинный
Не забывает те картины,
Что приукрасили простор.
Пехоты марша громкий топот
Ещё лоснится, словно шёпот
В уставших тоненьких ушах,
На взбудораженных полях.
И марш взлохмаченных коней
Стальному всаднику в угоду
Для, вновь проснувшейся, природы
Ещё ужасней и страшней.
Везде, как будто не впервые,
Галопом кони боевые
Идут, не видя под собой
Травы весенней молодой.
Не чтут её и сапоги
Своим военным интересом,
Держася, кузнечным железом
Давно подкованной, ноги.
Не оставляя в почве кромок,
Неуважителен и громок
Был гордый рыцарский отряд,
Неся мечи на чей-то град…
02
Бойцов лихих широкий шаг
Размежевался на просторе,
И лёгким танцем будто вторил
Им развивающийся стяг.
Коней тяжёлые же танцы
Не поспешили развеваться
По полосе неотступной,
Чтоб не растягивался строй.
На зеленеющийся мир
Большого леса расписного
С седла пурпурного большого
Глядит отряда командир.
Доспех лоснится, как рубаха,
И ровным слоем красный бархат,
Свисая вниз с широких плеч,
Призакрывал собою меч.
Его узорчатый клинок
На вид довольно благородный
Поднимет жар и в непогодный,
Лучом не тронутый, денёк.
Там сталь хорошего подмеса,
А на клинке поверх эфеса
Рукою мастера вживлён,
Огнём пылающий, дракон.
Была талантлива рука
Его и сказочно затейна,
И этот чудный оружейник
Силён уж был, наверняка.
И потому тот меч роскошный
Не раз на битвах крик истошный
С груди вражины выбивал
И никогда не отступал…
Шаги, шаги со всех сторон
Его отряда боевого,
Как вдруг их сладившийся говор
Подвинул голос: «Максигон!».
Он потихоньку оглянулся,
Когда от ветра плащ раздулся,
И томно взглядом обкидал
Того, кто там его позвал.
А рядом, также кинув взор
Один из рыцарей очами,
С ним поравнявшийся конями,
Начать пытался разговор.
Спросил командующий сходу:
«Чего тебе неймётся, Бродо?!».
А тот в ответ: «Хочу спросить,
Когда отряд остановить?!
Мы понимаем, что одно
Зовёт нас всех большое дело,
Но в этих проклятых пределах
Шагаем мы уже давно.
Бойцы и рыцари устали
Смотреть вперёд на эти дали,
И Спикус тоже отдых ждёт
Среди своих стальных пехот…».
И Максигон опять взглянул
В его усталые глазища,
И конь его вдобавок, хлыща
По сторонам, хвостом вильнул.
Проговорил он: «Как стемнеет,
За тем пролеском, что левее
От той горы, где виден снег,
Раскинем лагерь на ночлег…».
03
Пейзаж заснеженной горы
Мелькнул в глазу, чуть душу леча,
И по чуть-чуть уставший вечер
Подкрался, будто из норы.
Пал мрак на фоне снежных фресок,
И их намеченный пролесок,
Попал под топот точно в срок,
Откинув с пояса клинок.
Поспешно слезли с лошадей
Стальные рыцари и сразу,
Убрав подшлемники от глазу,
Свалились меж густых ветвей.
И полумёртвая пехота
Нашла такую же заботу
С конями рядом для себя,
О битых шлемах не скорбя.
Лишь штук двенадцать часовых
Там на посту стоять остались,
Чтоб невзначай не подобрались
До них из зарослей лесных,
Перед лицом стоят что дыбом,
Врагов клинки какие-либо
И не застали всех врасплох,
Как шабутных наивных крох.
Сказал Солдатам Максигон,
Свой шлем же с бармицей кольчужной
Со стороны ветвей наружной
Поставив им в картинный тон:
«Идём мы ветрено и верно,
Ну, а сейчас всем непременно
Ложиться здесь и отдыхать,
Чтоб для похода сил набрать.
Но, как покажется рассвет
Своими первыми лучами,
Зашелестим опять ногами
По травке свежей. Больше нет
Ни у кого, друзья, вопросов?!».
Из-под пригорочных откосов
В ответ ему кивнула тишь,
Аж полевую слышно мышь.
На лес вовсю ложилась ночь,
Подав на чистом небе звёзды,
А на верхушках птичьи гнёзда
Их дальний свет вобрать не прочь.
В лесном весеннем мире этом
Любым знакомым силуэтом
Деревья видятся сполна,
Как продолжение их сна.
И каждый радуется сну
В такой походной скоротечке,
Как поле высохшее – речке
И как река – морскому дну.
Солдат недельное скитанье
Утихомирило мерцанье
Луны, раскинутой на всех
Об их начищенный доспех.
Сейчас царит недолгий мир
На том потрёпанном железе,
И даже с просьбами не лезет
К солдатам строгий командир.
И даже там, за очень много
Десятков тысяч, лёгших строго,
Ещё не пройденных шагов,
Закрылся град под тенью снов…
Эпизод второй
01
Уже немало долгих лет,
Пустого плача не приемля,
Большую северную землю
Лучами радует рассвет.
Он подступил и, как обычно,
Дошёл до каждой ветки лично
И, будто солнечный палач,
Приговорил росистый плач.
Приоживился дивный лес
С его таинственным приходом,
Когда он пред лесным народом
Лучистый вытащил завес
И распахнул перед глазами
Своими жёлтыми руками,
Прогнав тем самым мрак ночной
До стороны Земли другой.
Ведь свет дневной и ночи мрак
Всегда сменяют час друг другу,
И испокон веков по кругу
По миру было только так.
В дорогу надо собираться
И понемногу просыпаться
Солдаты стали на траве,
Внимая мысли в голове.
Хотя давно уже не спит
Их ненасытный полководец;
Он с середины ночи вроде,
На эти отблески глядит.
И все деревьев очертанья
Ему, как новые познанья
В глазищах зоркого орла,
Что жизнь походная дала.
Ведь Максигон во все года
Был до безумья осторожен,
И даже меч готов из ножен
Моментом вытащить всегда.
И потому для сна так мало
Ночного времени верстала
Такая жизнь среди войны,
Украсив краткостью все сны.
Уже и рыцарский отряд
Готов к дальнейшему движенью,
Когда же по обыкновенью
Не смотрит весело назад.
И для заспавшейся пехоты
Преобразились вновь заботы —
Не отставать от их коня,
Стальными латами гремя.
Вот, с новой силой боевой
Доспех под Солнцем заискрился,
И топот вновь возобновился
Над непривычной тишиной.
Опять под ним заглохли птицы,
Ведь, как соперник, не годится
Их песня против песни лат,
Что дирижирует солдат.
Одной красивой полосой
В подобье яростного змея
Шагает маршем, не робея,
Не разлучаемый их строй.
Все в примиреньи с тем простором,
Лишь Максигон скользящим взором
По всем скитается стволам,
Не дав спокойствия глазам…
02
Покуда лес стеной мелькал
С верхушек елей, как короной,
Неспешно Спикус Максигона
Тут на своём коне догнал:
«Чего-то ты, брат, не спокоен…
Скажи хотя бы, что такое
Тебе покоя не даёт?!»
И, покачав, ответил тот:
«Я в эту ночь почти не спал,
Благодаря проделкам леса;
Возможно, много интереса
Над нами кто-то отыскал.
Был еле слышным этот шорох
Среди густых лесных просторов,
Но чует сердце у меня,
Что где-то ждёт нас западня…».
Чуть улыбнулся друг его,
Проговорив: «Эх, брат сердечный!
Военный опыт бесконечный
Твой видит многого всего.
Расслабься, всё же! Хоть немного.
Невелика уже дорога
Осталась всем нам впереди
От беспокойного пути».
Но Максигон свой чёткий взор
Не унимал от того края,
И Спикус, сбрую поправляя,
Опять сказал слегка в укор:
«Уж, если б сильно захотели
На нас напасть, при этом деле
Отряд наш чтобы потрепать,
Не стали б утра дожидать…».
Вдруг командир их подскочил
И резко выкрикнул отряду:
«Поднять щиты!». И каждый к ряду
Себя в один момент прикрыл.
Он тихо Спикусу: «Порою
Наш враг у нас над головою,
Как лис, прозорлив и хитёр…».
И тот глаза свои протёр.
Спустя мгновенье, просвистел
Над каплевидными щитами,
Как над солдатскими ушами,
Хоть небольшой, но дождь из стрел.
Предупреждённые вначале,
Бойцы их опытно встречали,
Но, на защиту не смотря,
На землю пало два коня.
Своим же рыцарским щитом
Прикрывшись, он кричать продолжил:
«Враг далеко стрелять не сможет.
К нему поближе подойдём…
Пехота! Полностью закрыться!
И мелким шагом расходиться
По направлению к врагу!
Он сгруппирован в том кругу».
Рукой он к зарослям густым
Без промедления направил,
И кавалерии добавил:
«А мы движеньем круговым
К нему всей массою нагрянем…
Там, знать, обычные крестьяне,
Что самодельною стрелой
Издалека идут на бой…».
03
Неспешно двигался отряд
По командирскому приказу,
Закрыв всё туловище разом,
И Максигон, последний взгляд
Ещё в их сторону отбросив,
Уже, летя галопом, сносит,
Копытом встречные кусты,
Что спят в объятьях широты.
За ним и целый конный строй,
По кругу их опережая
С другого солнечного края,
