- Яночка, ты хотела что-то сказать? - отец усердно хлопал меня по спине, чтобы унять кашель, хотя в случае с курением эти похлопывания совершенно бесполезны.

От «Яночки» из его уст меня передернуло. У него больше нет права так меня называть.

Я выбросила сигарету.

- Аня уехала к Владу. Мы даже не знаем, куда именно. Я очень боюсь, что он может ей навредить.

Отец после случая с маминой болезнью безоговорочно верил в мои необычные способности. Поэтому я рассказала ему историю с фотографией, где я увидела Влада без лица и в скоморошьем колпаке.

Уже на середине истории я поняла, что отец мне не верит. Он чуть наклонил голову, закусил губу и скептически сложил руки на груди.

Я уже знала, что он скажет.

- Ян, а может, ты нафантазировала? Ты всегда была впечатлительной девочкой. Ну а Анюта уже взрослая, пусть сама разбирается, да?

Опустив глаза, я кивнула. Не могла представить, что смогу разочароваться в отце еще больше.

Смогла.

Посидев для приличия еще минут десять, я засобиралась. За право проводить меня до дома между братьями развязалась борьба. Не такая пылкая, как мне бы хотелось — увы, Максим не был слишком настойчив и выиграл Никита. Я только вежливо улыбалась, делая вид, что мне все равно, кто станет моим спутником.

Хотя, если подумать, Никита — лучший в моем случае вариант. Бабушка Зоя же сказала искать Водолея, и вот он. Какой уж есть.

С Марией я попрощалась тепло. Их фирменная семейная улыбка растопила мое сердце, и мы с тетей Машей, как она велела себя называть, даже расцеловались на прощание. Отец было тоже потянулся, чтобы меня обнять, но я так отшатнулась, что он тут же спрятал руки за спину и сделал шаг назад, не глядя мне в глаза. Все притворились, что ничего не заметили.

Скорее всего, сцена прощания отца с дочерью выглядела некрасиво. Но для меня это уже не имело значения.

В день его ухода я решила, что никогда отца не прощу. Никогда. И решения своего не изменю.

Помню, Аня предлагала попросить у него денег на мою учебу. И я готова была обрушить всю скопившуюся во мне ненависть на сестру, хотя ненавидела я, конечно, не ее. Но просто, как она могла? Она же видела то же самое, что и я: как одним днем — да что там днем, несколькими минутами — отец разрушил тот уютный мирок, в котором наша семья жила много лет. Аня видела, как тяжело переживала мама уход отца. О каких деньгах после этого могла идти речь?

К метро мы с Никитой шли в молчании. Я нервничала и смотрела на свои наручные часы, почти не отрываясь — перевалило за одиннадцать вечера, а метро работало до полуночи. Уже в поезде я расслабилась и только тогда задумалась, что для заинтересованного мужчины Никита ведет себя странно. Он даже не пытался завести со мной разговор, зато время от времени кидал на меня укоризненные взгляды. Считает, что я должна проявить инициативу?

Я мысленно фыркнула. Пусть я не королева красоты, но и он не мистер Вселенная. И при других обстоятельствах я бы продолжила хранить молчание, но, памятуя о визите бабушки Зои, завела диалог:

- Никита, а ты веришь в гороскопы?

- Отчасти, - меня позабавило, что он тут же встрепенулся, будто только и ждал, когда я не выдержу и заговорю первой. - А что?

- Мы же оба Водолеи. Может, у нас есть что-то общее?

- Может и есть. Вот ты, Яна, творческий человек?

Мне не хотелось честно отвечать на этот вопрос. Раньше я любила сочинять стихи: слова сами складывались в рифмы, а рифмы в строки. Я понимала, что мои вирши далеки от шедевров и никому их не показывала, получая удовольствие от одинокого творческого процесса.

Но однажды тетрадь, куда я записывала свои стихи, нашла Аня. Она прочитала их с моего разрешения, и я спросила ее мнение. Стараясь не смотреть на меня, Аня, подбирая самые тактичные выражения, сказала, что мне надо бы еще потренироваться.