Он не торопился. Впервые за долгое время в его жизни не было внешнего расписания – только внутренний импульс. Он с любопытством и лёгкой иронией наблюдал за своим новым "режимом учёного в изгнании", но ему это нравилось.

Пока он завтракал, лучи теплого утреннего солнца переливались в его скромной квартирке. Утро было на удивление солнечным – редкость для Лондона в это время года. Выходя из своего жилища, на лестничной площадке он столкнулся с Анной – соседкой, которую он видел не раз, но до сих пор даже не поздоровался.

Сегодня, что-то щёлкнуло в нём – возможно, кофе подействовал, возможно – солнечный свет.

– "Доброе утро," – сказал он с лёгкой улыбкой.

Анна посмотрела на него, чуть удивившись, но тут же мягко улыбнулась в ответ:

– "Доброе утро."

Джон спустился вниз с лёгкостью в шаге, почти позабыв, что небрит и в кроссовках, разной степени свежести. Улыбка Анны каким-то образом добавила еще один ватт к его внутреннему свету.

На автобусной остановке он поднял голову к небу – голубое небо без единой тучи радовало его взгляд. Деревья отбрасывали длинные, тонкие тени в этом утреннем свете. Он не помнил, чтобы лондонское утро выглядело так приятно.

Автобус подъехал точно по расписанию – как по заказу. Джон занял место у окна и с наслаждением наблюдал, как город превращается в промышленную окраину. Обычно унылая картинка – заброшенные ангары, ржавые ограды, бетон и граффити – сегодня казались ему прекрасным пейзажем.

Он ехал к своей маленькой лаборатории.

К складу, который снял на окраине, среди одинаковых, безликих строений.

Для кого-то это было бы место для хранения старых шин или дешёвого металла. Но для Джона это был его храм. Его личный научный центр технологий на 40 квадратных метрах.

Он подошёл к воротам, обшарпанным, со следами времени и промышленных лет. Но именно этот небольшой гараж среди других, таких же серых, был самым прекрасным пейзажем для него.

Открыв небольшую дверь сбоку массивных ворот, Джон на мгновение замер. За ней простиралось тёмное, почти безжизненное пространство. Он глубоко вдохнул, почувствовав знакомый запах пыли, пластика и железа, и шагнул внутрь. Тьма сдалась под его движением – щелчок выключателя, и лампы, одна за другой, затрепетали холодным светом, пробуждаясь после сна. Через несколько секунд помещение озарилось ровным, мягким светом.

Склад – не блистал уютом, но в этом технологичном беспорядке было что-то по-настоящему прекрасное. Это было место, которое он построил сам – шаг за шагом, идея за идеей.

Сразу при входе он сменил одежду. Не на стерильный белый комбинезон, как того требовали бы академические лаборатории, а на свою собственную "униформу" – тёмно-серую толстовку и чистые, но поношенные брюки. Он больше не чувствовал необходимости соответствовать. Он был не учёным в чьём-то институте – он был создателем в собственном мире.

Раздвинув пластиковые санитарные шторы, он вошёл в чистую зону – помещение, окружённое защитной плёнкой. Именно здесь, в стерильной тишине, стояла главная звезда его лаборатории: лазерная установка, словно спящая под прозрачным пластиковым покрывалом. Джон любовался её формой – строгой, симметричной, с идеально выровненными оптическими направляющими и причудливо расположенными ловушками для частиц. Всё это он собрал по чертежам, которые когда-то получил от искусственного интеллекта. Тогда они казались почти безумными. Теперь – они были реальностью.

Слева от установки стояли серверы. Они дремали, ожидая пробуждения. Он нажал на кнопку питания – и с лёгким гудением системы ожили. На панели замерцали индикаторы: синий, зелёный, жёлтый. Он улыбнулся, почувствовав предвкушения работы на отлаженной системе.