Зиад не мог быстро сообразить, чего хочет его собеседник. Снова мельком глянул на Перлу. У неё покраснел кончик великоватого носа, глаза часто моргали, нижняя губа была прикушена, а сама она отклонилась подальше он Варгена-Фойги, как непроизвольно уклоняются от чего-то страшного или неприятного.

Мысль озарила Зиада – старшенький хочет, чтобы посол попросил, поунижался! Этот принц... он же питается страхом, наслаждается униженностью других.

В ладонях опять стало покалывать – они просили оружия, схватки, хотелось размять плечи и стать в стойку. Но...

Рада.

Ради неё, ради их общего будущего можно и попросить. Неприятно, никто не спорит, но надо. Ради неё.

– Д-да. Я просил... Прошу... – промямлил Зиад, не глядя на Варгена-Фойгу. В ответ — тишина. Он поднял глаза и встретил жёсткий взгляд из-под бровей. Колючий, надменный. Требовательный. "Не попросишь – не получишь!" – вот что там читалось.

Зиад на секунду прикрыл глаза, встал, ещё раз сглотнул и глянул в лицо своего врага.

– Ваше высочие! – вежливый, но короткий поклон. – Нижайше прошу разрешить мне посетить самые интересные места вашего дворца.

Сидящий принц смотрел на стоящего перед ним посла с издёвкой. Хмыкнул и опять сложил руки на груди.

– Не знаю. Ты плохо хочешь.

Зиад замер, уперев глаза в стол. Не мог он дальше переступить через себя, не мог! Умолять? Уговаривать? Нет. Невозможно! Старшенький молчал, покачиваясь на стуле – явственное поскрипывание было тому доказательством. Помощь пришла с неожиданной стороны – от второго принца, что всё это время молча сидел за столом.

– Брат, ты не знаешь кому поручить это дело? Давай я проведу гостя по дворцу.

Второй принц намного лучше владел бенестари {язык Бенестари}, и Зиад понял его без труда. Старшенький глянул на брата с сожалением – видимо, младший поломал всю забаву. Потому, наверное, больше ничего требовать не стал. И, поднимаясь со скрипнувшего стула, бросил:

– Хорошо. Проводи.

Перла снова судорожно вздохнула. То ли от сдерживаемых слёз, то ли от облегчения. Вздохнула прямо в спину уходящему старшенькому. И он, будто в ответ на этот тихий звук, тут же развернулся, уперев взгляд своих линялых глаз в посла. На его лицо стал наползать улыбка, полная новой издёвки. Зиад, если мог , закатил бы к потолку глаза – до чего же неприятным был это этот человек, до чего же хотелось схватиться с ним в рукопашной! Или на мечах. Или может?.. Мысль Зиада унеслась в мечты о том, как лучше было бы сразиться с Варгеном-Фойга, и поэтому вопрос он не понял.

– Посол. Что в комнате делаешь?

Глаза от удивления расширились сами. А принц издевательски улыбался.

– Что ты пыхтишь всё время?

Кровь отлила от лица. Пыхтит?

Значит, Перла была абсолютно права – его подслушивали всё время и слышали, как он упражнялся. Плохо. Трудно поддерживать впечатление о себе как о слабаке, если все слышали, что ты всё свободное время тратишь на тренировки. Потом в голову ударила ярость и красные точки заскакали перед глазами: мало подслушивания, так об этом ещё и прилюдно заявляют!

Не бросился он дикой песчаной кошкой на подлеца только потому, что внимание привлекло движение. Это Перла повернула к нему голову. Её обычно почти спрятанные под нависающими веками глаза были широко открыты, губы безвольно подрагивали. Но вот только ритм у подрагиваний был не истеричный, а вполне себе... ритмичный.

Он притушил свои эмоции и прислушался к чужим. Девушка чего-то от него ждала, что-то хотела. Ожидание, тонкое и хлёсткое, будто жалящее. Что? Чего она ждёт? Зиад сжал кулаки. Сжал так, что заныли плечи. Что она хочет сказать?