И охнула, когда Гел втянул меня в портал. И клянусь, что в этот раз Тшерр за нами не прыгнул! Но через полминуты он уже вновь обтирался об нас, едва не роняя меня на землю. Сколько же секретов у этого пса? И пес ли он?

Но от мыслей меня отвлек голос дочери, донесшийся из-за цветущей кустовой сливы:

– Мама! А у нас планер! Я столько нарисовала!

– Плэнер, как я полагаю, – усмехнулась я и пошла на голос дочери.

Выйдя на поляну, я обомлела: Деми и Карин сидели среди массы шевелящихся цветов неизвестного происхождения. Это были незабудки? Или какие-то дохлые и недокормленные лилии? Или… Да что это вообще такое?!

– Не бойся, они, мгм, не опасны. Для жизни. – Гел остановил меня до того, как я бросилась дочери на выручку.

– Ты вселяешь в меня уверенность, – прищурилась я.

– Для Кальстора эта картина полностью нормальна.

«Спокойствие, Эйлин. Ты сама хотела переехать на Север, скрыться от мужа и алворига Кирвалиса. Теперь принимай Кальстор и его обитателей такими, какие они есть. Без инструкции по применению и предупреждений!»

– Деми, Карин, айда к морю, – сказала я в итоге после недолгих размышлений.

– Ура! А мы будем плавать? – Деми от радости подпрыгнула, а у меня дрогнуло сердце. Если бы я была лучшей матерью, то ее чудесные волосы не превратились бы в эти неровные лохмы…

И если бы я была хорошей матерью, то уже давно сделала бы что-нибудь, чтобы придать это стрижке хоть какую-то форму. Если бы…

– Нет, но ты можешь взять кисти и краски, – вымученно улыбнулась я.

Настроение стремительно ползло вниз. Я столько всего должна сделать, а вместо этого иду развлекаться с чужим мужчиной.

– Если вы не против, то я останусь в доме, – тихо сказала Карин.

– Да, если вы уверены, то...

Карин легко поднялась, поклонилась нам и ушла. Ого? Чего это она?

Гел тоже выглядел невеселым. Но затем он встряхнулся, улыбнулся и открыл портал.

– Вперед!

Мы прошли сквозь портал и тут же поежились от налетевшего ветра.

– Минуту, – сосредоточенно сказал Гел, и нас тут же окутало облако тепла. – Теперь уютно, не правда ли?

Я пожала плечами и ничего не ответила. Все мое внимание было устремлено на море. Оно было… Другим. Мрачным, суровым, серым. Совсем не приветливым, обманчивым и не доверяющим. Нельзя полагаться на его спокойствие и невозможно договориться. Это море уже давно устало от людей…

– Эйлин?

– Я впечатлена, – тихо сказала я и с трудом оторвала взгляд от морской глади. – Оно подавляет.

– Ты привыкла к другому? – тихо спросил Гел.

– Я привыкла считать мелкие монетки и носить туфли, даже если подошва протерлась до дыр, – усмехнулась я. – А море… Море просто другое. Их нельзя сравнивать.

– Мама, мама, смотри – я владычица горы!

Резко повернувшись, я увидела свою дочь на вершине валуна в два человеческих роста. Мать-Магия, да как же ты это допустила?!

– Спокойно, Тшерр рядом. – Гел прихватил меня за локоть.

– Мама, я хочу нарисовать море и камни! И вон тот цветок, не наступите! И небо! И Тшерра! И вас!

В общем, накормить Деми удалось только путем угроз – я сказала, если дочь не поест, то мы немедленно отправляемся домой. В итоге обиженное на весь свет дитя за две минуты слопало три бутерброда и ушло. Ушло, чтобы за считаные секунды вытащить из ниоткуда мольберт, кисти и краски! Как объяснила подобревшая дочь – Карин дала на время.

– Даже представить боюсь, как именно нас нарисуют, – усмехнулась я.

– Главное, что с удовольствием, – безмятежно отозвался Гел.

Мы посидели еще немного, он чуть-чуть рассказал о своих проделках в Академии:

– Клянусь, приключения меня сами находили! Подумай, Эйлин, если мой лучший друг оказался заперт в кабинете ректора, мог ли я спокойно спать? Я пошел ему помогать, разумеется.