Эдем. Клиент без лица Рая Рок

– Давай, сучка, шевели своими сладкими булками, – грубо прилетает мне в затылок, после чего следует сильный толчок в спину.»

Я чуть не падаю, но удерживаю равновесие на ватных ногах в кедах и ускоряюсь. Прохожу в тёмное помещение, где пахнет тяжёлыми восточными благовониями. Затравленно оглядываюсь, морщась от боли в запястьях. Мои руки туго связаны верёвкой, она врезается в мою кожу, и наверняка уже растёрла запястья до крови.

Позади раздаётся грубый бас, и в комнате вспыхивает жёлтое освещение, но всё равно остаётся полумрак. В двух шагах от меня стоит деревянный, явно повидавший стол, грязный, массивный, с зарубинами на столешнице. А с потолка над ним свисают два каната, на концах которых металлические, ржавые кольца. Приторно сладкий запах помещения никак не вяжется с обстановкой. Я в таком шоке, ступоре, что не успеваю как-то отреагировать на тяжёлые шаги за спиной, меня резко хватают за локоть и разворачивают на сто восемьдесят.

– Пожалуйста, не надо! – всхлипываю я, вскинув голову и посмотрев на парня-громилу, что приволок меня сюда.

Темноволосый смазливый парень на вид двадцати семи лет в обтянувшей сталь мышц чёрной футболке, на его лице татуировки, двухдневная щетина, в правой брови кольцо пирсинга. Страшный, опасный, дикий…

Он скалится и, рывком склонившись, цедит в моё испуганное лицо:

– Тебе разве не говорили, что лучше не шарить ночами по улицам. Знаешь сказку про девчонку в красной шапке и большого серого волка? Так вот, ты до бабушки не дойдёшь, девочка.

Вздох в моём горле застревает острым лезвием, когда парень хватает меня за длинную косу на затылке и дёргает с силой за неё, заставляя откинуть голову назад.

– Нет… нет… не трогайте меня… вы знаете, кто мой папа?.. – пытаюсь справиться с ужасом и кричать, но всё, что из меня вырывается, это еле слышные сипы.

– А я буду трогать, ещё как… – хрипит он, откуда-то достав блестящий нож и приставив его к моему горлу. Я замираю, широко распахнув глаза. – Папочка, говоришь? А с чего ты взяла, что он будет против, если его непослушную дочь отымеют во все дырки?

О чём он говорит!

Мужчина медленно ведёт холодной, острой сталью по моей скуле. Приставляет остриё ножа к моим губам и хрипло шепчет:

– Будь послушной, а иначе… – давит ножом на обе губы, языка касается солоноватый вкус крови, меня – щиплющая боль. – Придётся задействовать его.

Сдерживая всеми силами рвущиеся всхлипы, я быстро моргаю, давая понять, что всё поняла.

Да… я всё поняла. И наверняка лучше бы было умереть здесь и сейчас, дабы не узнать, что он хочет со мной сделать.

Дёргаюсь, когда парень резко опускает нож к моему животу и подцепляет острым кончиком ткань худи.

– Хорошая девочка… – с довольным оскалом он делает вертикальное движение рукой, и кофта под действием наточенного лезвия на мне распарывается.

Он откидывает нож на пол, тот с громким лязгом ударяется о плитку, и мне приходится сжать зубы, чтобы не закричать, потому что этот парень тут же начинает сдёргивать с меня кофту. Но только та не падает на пол, а повисает на моих связанных за спиной руках. Теперь я перед ним в одной майке, под которой даже нет лифчика. Очень хорошо вижу, как лицо напротив за мгновение приобретает совершенно по-звериному хищное выражение. Дёргаю плечами в попытке хоть как-то отбиться, я не могу просто стоять, нужно сопротивляться, но…

– Привёл, Сет? – раздаётся второй мужской голос где-то в стороне. До боли знакомый. И я шокировано поворачиваю голову в ту сторону.

Мои глаза расширяются ещё больше при виде высокого мужчины лет сорока в классическом чёрном костюме, который источает превосходство и власть.

– Папа… – произношу онемевшими губами.

– Здравствуй, дочка. Не скажу, что встреча неожиданная. Я тебя очень ждал, – ухмыляется он, осматривая меня с ног до головы. Меня прошибает током от всего происходящего. – Мы не виделись с тобой почти год. Какая ты выросла… ладная. Вся в маму.

– Всё в лучшем виде, Хозяин, – ухмыляется первый, задирая на мне майку. Но, видимо, терпение его быстро заканчивается, потому что он остервенело разрывает её, оголяя грудь. Я взвизгиваю. – Она у вас такая хорошенькая. Какие упругие, миниатюрные сиськи… охуенная дочка босса, – грубо сминает двумя руками мои полушария и сильно щипает за соски.

– Нет… пожалуйста, не надо, умоляю!.. Папа, как ты можешь? Отпустите меня!

Снова начинаю выворачиваться и брыкаться. Этот Сет меня разворачивает к себе спиной, пушинкой поднимает и с рыком укладывает животом на столешницу, а вернее, больно врезает в неё грудью. Так, что весь воздух из лёгких выбивается.

– А-а!

– Молчать, сука! – рычит мне на ухо, схватив за косу и прижавшись к моей спине. – Молчи, и конечно тебя отпустят. Только прежде мы с твоим папочкой немного поиграем.

– Ну зачем же так грубо, Сет? – слышу насмешливое сверху и открываю зажмуренные до этого глаза.

Взгляд упирается в пол у края столешницы. И в блестящие чёрные туфли. Ноги в брюках. Мои скулы обхватывают пальцами и, с силой надавив на них, приподнимают мою голову за подбородок. Мой родной папа… с жадным вожделением рассматривает моё лицо, наклонившись ко мне и гладя щёку большим пальцем. Его голос бархатный, грудной, почти ласковый. Голос из детства. Только вот взгляд вселяет ужаса больше, чем у того парня.

– Не бойся, дочка. Тебе понравится, обещаю. Я об этом мечтаю уже последние три года, как только увидел, что моя кровинка подросла и у неё проявилась такая сногсшибательная фигура. Тебе понравится, как я оттрахаю твою сладкую попку и твой грязный ротик. А потом отпущу тебя, но только если ты пообещаешь молчать обо всём, что здесь произойдёт. А иначе мне придётся запереть тебя в каком-нибудь тёмном подвале с крысами. Но не волнуйся, даже тогда я буду тебя навещать, чтобы трахнуть.

Это сон. Какой-то страшный сон…

Мне приходится быстро закивать, подчиняясь инстинкту самосохранения. Судя по всему, ему ничего не стоит меня избить или приказать это сделать своему псу. Или убить после всего. Теперь я не знаю, на что способен папа. Он уже перешёл грань. Выбил из-под моих ног реальность. Отец не может вытворять такое и говорить такое своей дочери.

– Умничка, дочка, – папа удовлетворённо хмыкает и выпрямляется.

Все эти недолгие минуты меня никто не пытался раздеть или причинить боль.

Но вот по какому-то сигналу по комнате разливается тихая музыка. Завораживающий транс – медленная ритмика и глубокий звук. Отец изящным движением избавляется от пиджака, откидывает его, рукава закатываются по локоть. А с моих ног в этот момент снимается обувь, за ней носки. Испуганно-растерянно пытаюсь оглядываться. А потом вскрикиваю. Под мой живот просовывают руку, расстёгивают пуговицу и молнию на джинсах, после чего с меня начинают стаскивать и их.

– Ч-ш-ш, не сопротивляйся, моя маленькая, – обволакивает мой слух голос папы, скулу нежно гладит пальцами, и я прикрываю глаза, пытаясь успокоить себя.

Глубоко дышу, чувствуя прохладу на своих ногах.

Задыхаюсь, чувствуя, как по бёдрам скользят мои трусы.

Теперь и ягодиц касается холодок.

– Мама!.. – всхлипываю, когда меня снизу касаются шершавые пальцы.

– Какая розовая, нежная киска, – низко раздаётся голос того с пирсингом, и меня в такой ситуации, помимо шока и страха, окатывает волной смущения.

Мычу, сжав зубы и зажмурившись. Стараюсь не дёргаться, лежать смирно. Только хочу, чтобы всё это закончилось.

– Правильно, малышка… я знаю, что тебе нравится, – довольно произносит тот, кто гладит поверхностно мои половые губы. А через мгновение его пальцы проникают между них. Сет касается чувствительного бугорка, и я прикусываю губу, ощутив токовый импульс в том месте. – Хозяин, я думаю, вам стоит посмотреть поближе на свою дочь.

Вскрикиваю, когда меня хватают за лодыжки и резко разворачивают на спину. Широко раздвигают ноги, и в поле моего размытого взгляда появляется папа. В ужасе наблюдаю за его сосредоточенным лицом. Как он осматривает то, что ему открылось. Будто проверяет товар на пригодность. Это правда происходит со мной?! Мне только два дня назад исполнилось восемнадцать. Ещё вчера я готовилась к экзаменам, считала свою жизнь и своих родителей почти идеальными, а сегодня в какой-то комнате пыток с отцом-извращенцем и его больным на голову головорезом…

– Мамочка… пожалуйста, забери меня отсюда… я не хочу… – не сдерживаю я всхлипов. Глаза застилают слёзы.

– Мама не придёт, дочка. Очень красивая дочка… Ты хорошо поработал, Сет. И поэтому, – доносится до меня приглушённый моим бешенным сердцебиением сиплый от возбуждения голос отца, – я разрешу тебе попробовать свою малышку первым. А я пока посмотрю.

– Спасибо, Хозяин. Уверен, она у вас очень вкусная…

– Нет! Нет… – не внимая голосу разума, снова предпринимаю попытки высвободиться, выкрутиться. Не хочу принимать происходящее!

– Какая упрямая, но мы это быстро исправим.

Мои ноги грубо хватают. Первую лодыжку оборачивают несколько раз свисающим канатом, после чего нога задирается кверху. С ужасом смотрю на то, как этот зверь цепляет кольцо на конце каната за крюк на потолке. Приходит очередь второй ноги. Теперь обе мои ноги широко разведены и зафиксированы сверху. Таз приподнят над столешницей. Ни единого шанса освободиться. Попытки приносят лишь боль в коже и суставах.