Эдвард понимал, что успех поездки определит, насколько серьёзно отец будет воспринимать его как будущего наследника бизнеса. Но, кроме того, его манила сама возможность оказаться в совершенно ином мире – городе, который объединяет Восток и Запад.

Его турецкий язык был не идеален, но он старался говорить чётко, иногда делая ошибки, которые вызывали улыбку у местных. Он записывал новые слова и выражения в блокнот, стараясь учиться на ходу.

Эдвард был молодым человеком с живым умом и лёгким чувством юмора. Он умел находить подход к людям, пусть даже и не всегда соблюдая строгий этикет, который так ценил его отец.

И пусть его пребывание в Стамбуле официально связано с деловыми поручениями, он искал в этом путешествии нечто большее – возможно, самопознание или хотя бы небольшую передышку от давящей серьёзности лондонской жизни.

Он снял пиджак и расслабленно откинулся на спинку кресла, устремив взгляд в потолок. День был насыщенным – несколько встреч с купцами, обсуждения маршрутов поставок. Всё прошло достаточно успешно, и отец, вероятно, одобрил бы его старания.

Но вместо удовлетворения от хорошо проделанной работы в сознании Эдварда вновь и вновь всплывало лицо девушки, которую он встретил возле музыкальной консерватории .

Её имя он услышал совершенно случайно – от той самой подруги, что смотрела на него с подозрением и насмешкой. Но его больше заинтересовала реакция самой Эмилии. Как она раздражённо бросила взгляд на подругу, словно та нарушила её тщательно возведённые границы.

Эмилия. Имя её звучало почти по-английски. Странное совпадение. Интересное совпадение.

Она была красива, и это Эдвард признал сразу. Но дело было не только в её внешности. В её взгляде, в манере говорить – даже в том, как она избегала встречаться с ним глазами – было что-то такое, что не давало ему покоя.

Эдвард раздражённо пробормотал – Чёрт возьми… Сколько же можно думать об одном и том же?

Он поднялся и прошёлся по комнате. Всё выглядело как обычно – роскошная мебель, шкаф, светильник. Но внутри всё будто изменилось.

“Кажется, я окончательно схожу с ума…”

Он опустился на кровать, провёл рукой по лицу.

Почему он так зацепился за эту встречу? Просто случайная девушка. Девушка, с которой ему и не следовало бы даже разговаривать. Отец бы точно не одобрил подобной несдержанности.

Но воспоминания о её взгляде, насторожённом и одновременно любопытном, не отпускали его.

Он взял в руки карандаш и начал бессмысленно чертить узоры на краю одного из отцовских контрактов, надеясь отвлечься. Но перед внутренним взором вновь и вновь всплывало её лицо.

Эдвард мысленно усмехнулся – Ну что ж… – сказал он, ощущая странное волнение, – похоже, придётся искать предлоги, чтобы снова увидеть её.

Он знал, где её искать – В консерватории – с которой они столкнулись в тот день. Он был уверен: она либо играет на каком-то инструменте, либо поёт. И это казалось ему совершенно естественным для такой утончённой девушки. Консерватория находилась совсем близка к его гостинице .

На следующий день Эдвард направился туда, стараясь не выдать своего волнения. Он прогуливался рядом, делая вид, что просто интересуется зданием и его архитектурой. Но его взгляд постоянно скользил по входу, выискивая её среди выходящих учеников.

Но она так и не появилась в тот день.

“Может, её уроки проходят в другие дни?” – размышлял он, чувствуя нарастающее разочарование.

Эдвард вернулся на следующий день. И на следующий. Но её не было. Всё повторялось: короткие прогулки мимо здания, ожидание, напряжённое всматривание в лица – и неизменное разочарование.