Она надела эти клипсы, сделала приятное своему партнеру, который ей их подарил. Это способствовало тому, чтобы партнёр был более спокоен во время визита к бывшему. Для Люсьена это было послание: «Вот так изменилась моя жизнь, ты видишь, с кем я живу и на какие уступки новому партнеру я вынуждена идти. С тобой все было иначе, но ты должен меня понять. Это и есть жизнь, лирики в ней мало».

Люсьен, разумеется, не бросился обнимать Нао, а, как ему самому казалось, довольно глупо стоял на месте и улыбался. Он так и не решил, как себя вести. «Незнакомый мужик, который спит с моей любимой, и моя любимая с этим мужиком! Дать ему в лицо будет не совсем гостеприимно, учитывая, что он впервые в стране вечно зеленых помидор. Броситься к Нао, поднять ее над полом, схватив ниже талии, как я иногда делал раньше, тоже будет неправильно. Не хочу подставлять Нао. И слишком радоваться тоже не комильфо. Эта встреча в аэропорту равна поцелую Иуды в Гефсиманском саду!», – осенило вдруг Люсьена, но он тотчас отогнал эту шальную мысль.

Нао и Партнер подошли к Люсьену.

– Привет, – сказала обычное свое приветствие Нао.

– Привет. – Тут в сердце Люсьена что-то кольнуло, и теплота стала заливать его изнутри. – «Нао», – думал Люсьен, только ее имя было в его мыслях и ничего больше.

– Люсьен, – представила Нао Люсьена Партнеру и назвала какое-то имя Партнера, которое Люсьен мгновенно выбросил из головы. Они покивали друг другу и пожали руки. Люсьен мельком оценил внешность партнера и не нашел в нем чего-либо выдающегося: «Скорей круглое, чем продолговатое лицо, выбрит гладко, поджарый, небольшого роста, примерно с Нао, прозрачные глаза, нос правильный, похож слегка на нос самой Нао».

Нао словно смахнула с рукава пиджака Люсьена пылинку, хотя, как ему показалось, ей очень хотелось просто дотронуться до него. Люсьен опять вдруг захотел обнять эту хрупкую женщину, его Нао, поднять над полом и крепко прижать к себе, расцеловать ее всю со всей любовью и нежностью, но это было невозможно. Невозможно! Люсьен вспомнил старинный анекдот, заканчивавшийся фразой: «Неудобно будет перед партнером». Ему стало не то чтобы весело, но он улыбнулся. На правах встречающего он сказал:

– Туалет там, – и показал в сторону надписи WC. – Чай, кофе, булки там, – Люсьен махнул рукой в сторону кафе.

– Кофе. Пожалуй, можно, – ответила Нао.

Нао впервые за все годы их знакомства, это вдруг отчетливо пришло Люсьену на ум, оплатила покупку чашки эспрессо для себя и Люсьена, и, разумеется, Партнера, ему же достался и какой-то пирожок. Она сказала, что у Партнера диабет и ему нужно что-нибудь съесть. Люсьен от пирожка скромно отказался. «Заботится, – мелькнула в голове Люсьена мысль. – Женщина и должна проявлять интерес к проблемам своего мужчины. И этот мужчина не я. Хотя кофе дали, и спасибо, особенно учитывая, что ничего более чем эта чашечка эспрессо от Нао я не получил. Нет, нет, как-то она привезла бутылку вина. И… ну и всё. Да разве в этом дело! О чем это я. У меня нет ничего, абсолютно, что мне могло напоминать о моей Нао. Хотя и это неправда. Есть моя память, наполненная Нао до самых краев. Есть множество мест, где мы с ней бывали. Пили эспрессо. А еще много-много гостиниц, домов, дорог, лесов, и моя машина, всего и не упомнишь, где мы с ней занимались любовью. Не так и мало».

Втроем они пили эспрессо, о чем-то говорили. Говорили Нао и Люсьен, и делали это так, словно не было тут никакого Партнера. Партнер тем временем жевал с увлечением пирожок и ни бельмеса не понимая, улыбался. Только однажды он ответил на вопрос-заботу, заданный Нао: