Таким манером Уокер считал сутки, проведенные им в походах на подводных лодках в течение следующих шести лет. Для него это было время, когда его способности были максимально востребованы. Он тщательно изучил все технические руководства по радиосвязи, чтобы заполучить должность старшего радиста, кайфовал от острых ощущений, которые ему дарило опасное плавание на подводной лодке, гордился нарукавной нашивкой с изображением носа и рубки подводной лодки в окружении выпрыгивающих из воды дельфинов, постоянно изобретал для сослуживцев занимательные интеллектуальные игры, развлекая их в свободное время. Во всех этих ипостасях Уокер неизменно ощущал полную свободу действий, несмотря на всю тесноту своего пребывания на «Балао».

Нельзя сказать, что нахождение на подводных лодках не утомляло Уокера. Еще как утомляло, особенно во время дальних походов! Хуже всего ему пришлось, когда в 1961 году он служил на дизельной подводной лодке «Финвал», сданной в эксплуатацию в конце Второй мировой войны. Уокер ненавидел ее запах. Воздух на ней был буквально пропитан вонью машинного масла и аккумуляторной кислоты. Но отвратительнее всего было находиться на «Финвале» летом, когда к ненавистному запаху добавлялась нестерпимая жара. В один из летних месяцев температура на «Финвале» превысила отметку в 50 градусов по Цельсию, и Уокер сидел за своим рабочим столом в радиорубке в одних трусах, майке и своем особом черном берете. Он начал носить этот берет, когда отправился в первый поход на «Финвале». Примерно в то же самое время Уокер отрастил тонкую полоску черных усов, и его все больше стала беспокоить перспектива полностью облысеть к тридцати годам. Остальные матросы на «Финвале» последовали примеру Уокера и тоже обзавелись черными беретами.