Джино, войдя в гостиную, подошёл к бару, достал бутылку виски, налил себе алкоголь и добавил лёд. После этого элегантным жестом открыл коробку сигар, прикурил одну и, взяв полный стакан, направился к камину.

Свет в гостиной был приглушён, что в полумраке большого зала добавляло чувство одиночества. Он включил нетленное произведение «Реквием», написанное Моцартом незадолго до смерти. И начал приближаться к камину.

Сначала Джино подошёл к журнальному столику около кресел, поставил стакан и, положив сигару в пепельницу, засунул руки в карманы шёлкового халата. Сделав несколько шагов в сторону камина и приблизившись вплотную, он стал разглядывать жуткие образы. Его сердце ускоренно забилось. Протянув руки к языкам пламени и сев на корточки, он стал смотреть на огонь. Поднеся их совсем близко, Джино попытался побороть боль и терпеть, сколько есть сил. В его глазах отражался свет огня и страх. Почувствовав, что сильно обжёгся, он отдёрнул руки, сжав губы от боли. Глаза сверкнули злостью оттого, что он не может контролировать её. Резко встав и попятившись назад, он посмотрел на столик, взял виски и разом выпил всё до дна. Сильно затянувшись сигарой и выпустив дым, Джино комфортно расположился в кресле. Немного успокоившись, он посмотрел на большую картину «Игра», висевшую справа от камина, написанную русским художником Александром Куликовым. Ту самую, сюжет которой позже будет крутиться в его голове за мгновение до того, как он, потеряв равновесие, сорвётся со скалы в море.

Рассматривая персонажей, играющих со смертью над пропастью, он ассоциировал себя – то с безразличной публикой, то с отчаянным глупцом, рискующим жизнью ради забавы. Но, при этом, все они вызывали какое-то презрение у него. Размышляя о характерах героев картины, с одной стороны, самокритика Джино помогала найти их недостатки в себе, но, с другой, высокое самомнение кричало: «Нет, нет, ты не такой, как они!»

Ему всё-таки как-то не очень хотелось быть подлецом или глупцом, коими являлись изображённые персонажи.

В то же время было интересно, что же побудило главного героя надеть повязку на глаза и рисковать жизнью над обрывом?

– Может, это проигранное пари? – думал Джино. – А может, он что-то был должен и не вернул. А может быть, они все, поочерёдно надевая повязку, безрассудно играют в «жмурки» с судьбой под влиянием алчности. Борясь за некий денежный приз, который достанется единственному выжившему.

***

Окончив когда-то по настоянию своего отца Институт внешней торговли Италии, Джино из года в год всё острее чувствовал, что ресторанный бизнес и сфера обслуживания – это не его поприще. Да и вообще слово бизнес у него ассоциировалось исключительно со словом обязанность. Он допускал мысль, если уж не совсем о полном отказе от ресторации, то, как минимум, о совмещении управления компанией с призванием быть писателем. Ведь это – то о чём он мечтал с юных лет.

В то же время, унаследованное дело за долгие годы буквально вросло в существенную часть его натуры. И поэтому не вызывало чувства ненависти или отторжения. Просто он решительно настроился заняться тем, к чему у него действительно тянулась душа.

В юности, погрузившись в чтение различной литературы, от классики до авангарда, Джино испытывал то немыслимый восторг, то разочарование на фоне внутренних конфликтов от прочитанного. В процессе познания новых горизонтов в книгах он загорался идеей самому стать писателем. Тяга к чему-то высокому и монументальному в его внутреннем мире играла роль ослепляющей мечты. В радужных представлениях о поэзии и философии, как он считал, пропитанных исключительно духом свободы, по его мнению, академизму не было места. Поэтому он иногда записывал только обрывки незаконченных мыслей в свой блокнот, думая, что главное – успеть записать суть, а к деталям и логическому заключению можно вернуться позже.