- И не рассчитывай, что я тебе уступлю. 

- Победит сильнейший, - усмехнулся Андерсон. 

- Вот-вот, - подтвердил Марти и внезапно добавил: - Надеюсь, ты захватишь с собой и Интригу.

- Пусть для тебя это останется интригой, - иронично ответил Андерсон и, попрощавшись с друзьями, дал отбой и посмотрел на меня.

- Тебя укачивает на воде? - спросил он.

- Нет. По крайней мере я каталась и по Неве, и по Сене, - ответила я и была рада, что с моим вестибулярным аппаратом все в порядке. 

- ОК. Тогда на выходных готовься.

9. Глава 9.

Один. Два. Три. Четыре. Один. Два. Три. Четыре. 

Я ступала мерным шагом по узкой террасе, разговаривала по телефону, и мысленный отсчет помогал. Как метроном, помогающий музыканту настроиться на нужный лад.

Остановившись, я поежилась от прохладного осеннего воздуха и, поплотнее укутавшись в теплую кофту, обвела взглядом лесистую местность.

Все утопало в зелени, пахло свежестью и хвоей, где-то неподалеку слышалось щебетание птиц, а в воздухе витала умиротворяющая тишина. Я грустно усмехнулась - если бы не предшествующие события, я бы чувствовала себя здесь, как в раю. 

Вот уже два дня, как я жила в Калифорнии, в доме Андерсона, который и домом нельзя было назвать. Скорее, навороченный комплекс, помещенный в густую чащу леса. 

Часы высвечивали начало девятого утра, сегодня была суббота, и я разговаривала с мамой. Андерсон сказал, что мой отъезд не держится в секрете, а я посчитала нужным выдать хоть эту часть правды своим родным. 

- А какая там погода? - послышался голос мамы в трубке. 

- Немного прохладно. Все-таки, север Калифорнии. Но здесь очень яркое солнце, и я тепло одета, - ответила я и спросила: - Как у вас дела?

- Да все по-прежнему. Что у нас может нового. В отличие от тебя. С ума сойти. Командировка на другой конец света. В новый офис компании. В Штатах есть чему поучиться… - голос мамы звучал и радостно, и тревожно одновременно. С одной стороны, она была рада моей бурлящей жизни, но с другой, было понятно - мама тревожилась, что я не вернусь домой и не закончу магистратуру. 

Я вздохнула. Мысли о собственном будущем меня тревожили постоянно, и сейчас в очередной раз я чувствовала, как мой ветер кружит надо головой смерчем в ожидании верного направления.

- Я так понимаю, тебе и визу специальную сделали в Штаты… - вновь послышался голос мамы. 

- Да, визу сделали быстро, - ответила я, а про себя улыбнулась “Андерсон и не такое умеет”.

- Я все же надеюсь, что ты вернешься и закончишь магистратуру, - произнесла она.

- Мамуль, не переживай. Я помню о магистратуре, - уверенно ответила я. Моей целью было успокоить родных, а не тревожить их своим нестабильным положением и возможным приездом уже через пару недель.

- Да. Вот и не забывай о том, что впереди тебя ждет научная степень и кафедра, - произнесла она, и я грустно улыбнулась. 

Мама по-прежнему рисовала мне будущее так, как видела его именно она, опасаясь, чтобы со мной не повторилась “балетная история”, а я не стала сейчас с ней спорить и говорить, что свою жизнь я построю так, как считаю нужным. В данный момент цель разговора была в другом - я была рада, что мама в порядке и поверила в мою “легенду”. Так должно было быть. Так этого хотела я, и у меня это получалось. 

Я дала отбой, но телефон не спрятала. Напротив, нажав на иконку с часами, я зашла во вкладку “World Clock”, где отобразила время не только в Петербурге, но также в Лондоне и Гонконге. В Азии сейчас было начало двенадцатого ночи, и я, секунду подумав, решила позвонить Лин. 

Еще в самолете Андерсон сказал, что Лин как раз на тот момент вводили в курс дела относительно “военного положения”, и это было справедливо. В отличие от меня, она осталась в Гонконге, на линии огня, и имела право знать положение вещей, хотя бы в общих чертах. Тогда же, только приземлившись, я позвонила подруге и рассказала ей не только о месте своего следования, но и о том, что больше в Гонконг не вернусь.