– У тебя есть… сестра? – поразилась Делайла, не сводя с него глаз.

Взгляд Файера тщательно пытался избежать заинтересованную темой Бертран, потом Орлеан шмыгнул носом и спрятал руки в карманы. Делайла сразу смекнула, что об этом лучше не разговаривать, и покачала головой, как бы говоря, что не нужно ничего отвечать. Тогда Орлеан вновь оживился, и они вместе пошли домой. Не важно, кто их увидит и что при этом подумает; не важно, с кем якшается Файер, ей просто интересно с ним. Однако, несмотря на огромное любопытство, соблазн узнать что-то о сестре, она хорошо держалась и разговаривала со своим спутником на совсем не интересующие ее темы – но все же и они поглощали с головой, ведь она никогда еще не общалась с кем-то так тесно, кроме Вейна. Вейн… Как он? Где он сейчас? Что с ним? Неужто они никогда не помирятся? Друг детства, защитник единственный… Исчез. А ради чего? Это она виновата… Не нужно было уходить от него, нужно было выслушать. А теперь сердце не успокоится, пока она не удостоверится, что с Вейном все хорошо.

Но тут же все проблемы улетучились, стоило Орлеану начать рассказывать что-то новое, необыкновенное. Файер весьма понравился Делайле как рассказчик, как человек, заслуживающий уважения. Орлеан поведал несколько фактов о своей семье, естественно, обделив вниманием сестру; об Аавилле, который, как Орлеан любезно отметил, хоть и вел себя время от времени как последняя задница, но тоже умел быть даже несколько нормальным. Тут Делайла не могла согласиться и вступила в спор.

– Пойми ты, нельзя оставаться сентиментальным, когда жизнь складывается откровенно паршиво, – отмахнулся Файер.

– Настолько паршиво, что можно возомнить себя черт знает кем и издеваться над кем попало? – Делайла выходила из себя. – Я не считаю, что плохая жизнь – оправдание для издевок над другими.

– Аавилл слишком рано связался с плохой компанией, набрался у них всякого… Ты не подумай, это другая банда, – Орлеан не мог остановиться, чувствуя в Делайле нечто родственное. – Он ушел от них, а потом они из мести убили его мать. Папаша же, вместо того, чтобы поддержать сына в трудный момент, стал обвинять Аавилла в смерти своей жены. Они ненавидят друг друга. Люто. Наверное, всю жизнь. Так что зря твой друг тогда упомянул об этом. Да, он, конечно, не знал подробностей, иначе, я уверен, не стал бы об этом и речь заводить, но это очень тяжелое бремя. Поверь.

Делайла замолчала, не в силах придумать себе оправдание. Она не знала, все равно не понимала, как можно срываться на ни в чем не повинных людях, но хотя бы до нее дошло, почему Стоунер превратился в такого омерзительного и жестокого человека. Жаль его маму – Делайла осознавала, каково терять близких, но ведь она не стала чудовищным орудием пыток, тогда почему Аавилл не справился? Наверное, потому что она играла другую роль с самого начала. Роль козла отпущения. А Вейн? Все-таки стоило сообщить ему, насколько он был неправ, когда поднял тему бывшей шайки Аавилла, потому что сейчас Делайла ощущала стыд и за него, и за себя.

А вот Орлеан, того и гляди, лишнего наболтал – руки ко рту прижал и хлопнул себя по лбу.

– Не волнуйся, будто бы мне нужно ему сообщать о том, что ты проболтался, – усмехнулась Делайла.

Орлеан с улыбкой пожал плечами и помахал ей рукой. Делла недоуменно обернулась и обнаружила, что они уже возле ее дома.

– Ты знаешь, где я живу?

– Я же Гарри Поттер, – провозгласил Файер с довольной миной.

Делайла засмеялась, покачав головой. И все-таки этот парень удивительный. Если бы они подружились, было бы замечательно. Но они из разных кругов. Мало ли чем все обернется.