Всё ниже спускался батискаф в Марианскую впадину. Слева повалил белый густой дым. Владик прильнул к иллюминатору.

– Смотрите, дети. Это белые курильщики, – ответил на немой вопрос отец.

– А почему их так называют? – повернулся к нему сын.

– Вернемся на подлодку, прочитаешь. Я дам тебе книгу, в которой и про белые и про черные курильщики всё подробно расписано.

– А черные мы увидим? – спросила Марина.

– Да, но чуть позже. Мимо них мы будем проплывать минут через двадцать, – на этот раз ответил моряк.

– А сейчас будьте внимательны, – прошептал отец. – Сейчас будет одно из самых интересных и таинственных мест в Тихом океане.

Марина посмотрела в ту сторону, куда были устремлены глаза мужчин. Девушка невольно воскликнула, а Владик открыл рот от удивления. Почти по всему периметру расщелины, мимо которой они проплывали, простиралось густое зеленое болото с кочками.

– Как такое возможно? – выдохнула Марина.

Когда батискаф подплыл ближе, она смогла рассмотреть, что приняла за болото зеленый густой туман, который стелился по дну расщелины. Вместо кочек из клубов тумана выглядывали полусгнившая растительность и кораллы. Но это было еще не всё, что могло удивить молодых подводников. Над болотом возвышалась огромная пещера. Своими формами она очень напоминала пасть неведомой рыбины с огромной нижней губой. Вся скалистая часть заросла ядовито-оранжевыми полипами. Они слегка светились, словно были обвешаны слабыми люминесцентными лампочками.

Марина была в восторге от увиденного.

– А мы можем попасть в эту пещеру? А по болоту проплыть?

Отец с сожалением покачал головой.

– По болоту – пожалуйста. А вот пещера – пока закрытый порт для нас. Вход огромный, но это только кажется. Когда впервые мой экипаж решил заглянуть внутрь, то чуть там не остался навсегда. Расскажи, Петрович.

Моряк скривился в подобии грустной улыбки и заговорил:

– Я, Савельев и наш биолог Васильев пару лет назад проплывали этим маршрутом. Васильева заинтересовали полипы, которые светились на достаточно большой глубине. Обычно они этого не делают. Мы подплыли ближе и хотели манипулятором отчекрыжить парочку для исследований. Но они будто намертво прилипли. Как мы ни старались, ничего не вышло. На вид полипы давно отдали Нептуну душу, поэтому Васильев, будь он неладен, захотел проплыть дальше и поискать признаки жизни внутри пещеры. Пришлось плыть. Я как чувствовал, что там нечего ловить, но биолог не унимался. Когда батискаф прошел два метра, то вокруг нас выросли острые, как зубы акулы, скалы. Я могу поклясться, что изначально их там не было. Но мне никто не верит. Все думают, что я их просто сразу не заметил. Савельев проверял показатели кислорода, Васильев в мечтах о «неизвестных формах жизни» вообще не смотрел вперед. Батискаф налетел на скалы. Обшивка с трудом выдержала натиск. Хорошо, что я был начеку и не дал полный ход аппарату. До сих пор не знаю, как мне удалось вывести его обратно. Оба манипулятора остались там. Зацепились за зубья. Пришлось пожертвовать меньшим, чтобы выбраться живыми из этой пещеры-рыбины. Вот так-то.

Моряк закончил свой рассказ и горестно вздохнул.

– Вот это да! – воскликнул Владик. – Как бы мне хотелось там побывать! Это же еще одно приключение!

– Ну, уж нет. Петрович всё рассказал, как есть, – строго сказал отец. – Это место не для веселья. А вот в болоте обязательно поплаваем.

Моряку не пришлось говорить дважды. Батискаф аккуратно спустился в густой туман. Пучки мощного света терялись в нем, показывая окрестности не больше двух-трех метров впереди. Петрович умело вел аппарат, лавируя между островами-остатками кораллов и небольшими камнями.