***

Как ни кружил, как ни изучал Таборов новый город, все его тянуло в Макдональдс, в этот кусочек Москвы – в каком условном урюпинске бы он не находился.

В сравнении с кладбищенской церквушкой, на протяжении ста лет, то работающей, то закрытой, то опять разрешенной, но, вот, уже и разрушившейся, – Макдональдс выглядел настоящим храмом. Храмом святых братьев Макдональдов. Как и сетевые супермаркеты города. Весь в чистоте, подметенный со всех сторон, со всех сторон объезженный конями-машинами, как старая полковая лошадь, как старая дворовая сука, обнюханный и вылизанный всеми местными кобелями, – величественно возвышался он над пустошью.

Заказал Таборов двойное эспрессо, чизбургер, чикенбургер, картошку фри среднего размера (не закажешь среднего – дадут большую) и соус традиционно – сырный. Девушку тоже про себя заказал. Очень понравилась.

Пока ждал заказ, видел, как за перегородкой шустро носятся мальчики на побегушках. Они показались ему забавными, уместными, добрыми в работе своей, потому что он бы так не смог, не тот у него студенческий возраст, да и был бы моложе, не пошел бы сюда, лучше на станцию мешки с вагонов разгружать, с мужиками водку пить, с бомжами, с дегенератами, со шлюхами познавать радость бытия, но только не здесь, не в чистоте и безумии выскобленной без ножа из утробы империи маленькой, не родившейся девочки советского надчеловеческого пространства – величественной всесоюзной мысли.

Пришла СМС, на которое он в замешательстве не знал, что ответить, потому что СМС-ка была от женщины, а они, как правило, писали Таборову глупости и непонятности. Вот и эта просила что-то подписать. Небо. Земля. Страна. Струна. Булка. Француз. Собака. Говядина. Кисть. Петр. Давно. Сметана. Желудок. Скепсис. Бабушка открыла глаза в гробу. Укроп. Зависть. Жертва. Красота. Ребенок. Самость. Благоухание. Вагина. Суп. Подворотня. Насилие. Крик. Стон. Земля. Кровь. Сатана. Юлия.

Воздух нельзя назвать было свежим, потому что машины не переставали вонять ни минуты, трасса из Москвы в Петербург давала о себе знать. Если твой город лежит на пути сообщения двух великих мегаполисов, изволь нюхать дерьмо, гражданин, и молчать в тряпочку. Что Таборов и делал. Он не интересовался политикой. Крым. Сирия. Украина. Донбасс. Киев. И Тель-Авив. Все это было для него пустыми звуками; поэтому он никогда не подписывал никаких дурацких петиций в интернете.

***

Макдональдс – это нейтральное место, где приезжий и местный во всех городах страны, а может и мира, чувствует себя одинаково (по-обывательски уютно). Макдак как отдельное государство, архипелаг Макдак, победивший великий некогда и ужасный архипелаг Гулаг. Посредством агента Солженицына.

***

Кто это ходит среди ночи по квартире с фонариком? Это он, шатун. Таборов. Он расшатывает не нравственные или какие-нибудь там устои, побойтесь бога, нет, он ковыряет черенком от лопаты извилину земной коры. Он перерубает норы и ходы слепых подземных жителей. И когда им становится некуда больше идти, они идут к нам, в наши сны и грезы наяву, между перерывом на обед и бухгалтерским годовым отчетом, между прижатием котлеты двумя булками хлеба и очевидностью следующей фразы, брошенной в равнодушное каменное лицо патлатого клиента с сумочкой, полной березовых веников. Просто человек собрался в баню. Сегодня он ставит свое внутреннее счастье дороже всех чужих счастий, о которых писали в книжках ученые, отрываясь лишь на лобзание соска Матери Земли.

***

Трудно выявить истинные мысли по поводу выдуманного, тут всегда тьма вариаций. В чем истинность выдуманной мысли? В скороспелости или в обдуманности, нужно ли вылизывать мысль, как собака вылизывает новорожденных щенят? Нужен ли план? Возможно, нужно точно знать, чего хочешь? А я не знаю правды о том, чего не было, что я только хочу создать. А что есть «создать»? Обман. Сделать таким манером страшилку, веселушку, дурашку – любого значения и функциональности вещь, не имеющую ничего общего со своими переживаниями. Что вообще общего между тем, что я хочу, и тем, что я пытаюсь? Возможно, что разница в способах. Нужно сквозь надуманную схему событий нащупать изначальный импульс, толчок – зерно всего предприятия. И исходя из него лепить чучело и набивать его мясом. Зернышко на деле оказывается незначительным. Но посмотреть на него можно по-разному.