На другой двери было выцарапано, как будто когтями, предложение. Причем очень неровными, неестественными буквами – как будто тот, кто начертил это, увидел алфавит впервые. Я человек не особо пугливый, но сейчас по спине пробежали мурашки, на лице выступил пот. Глаза никак не хотели сфокусироваться, взгляд бегал от буквы к букве, силясь понять смысл написанного.

<<Тебе не скрыться от него нигде.>>

Инстинкт самосохранения истерично завизжал, требуя кинуться наутек и не оглядываться. Холодный разум же требовал не делать глупостей, обдумать всё и найти этому нормальное объяснение. Стоит ли говорить, что рациональность эту битву проиграла?

Не теряя ни секунды, я запрыгнул в машину, захлопнул дверь и нажал на педаль газа что есть сил. Форсированный двигатель взревел от такой неожиданной наглости и понес меня вперед с такой скоростью, что сам призрачный гонщик с уважением посторонился бы.

Спустя несколько минут я разжал кисти, мертвой хваткой вцепившиеся в руль, и отпустил педаль, дав разгоряченному движку немного отдохнуть.

– Ну и что это было? – сказал я себе, укоризненно глядя через зеркало заднего вида в собственные, всё ещё полные ужаса, глаза, – чего, спрашивается, истерим? Вандалов-анархистов испугался? Тьфу! Совсем нервы ни к черту стали.

Нехитрой комбинацией ударов пальцами по экрану включаю автопилот и подтверждаю точку назначения на карте. До цели пятнадцать минут. Что же, самое время немного вздремнуть. Что-то мне подсказывает, что по приезде такой возможности не будет. Я сложил руки на груди, положил голову на грудь и закрыл глаза. На этот раз никаких дурных видений.

* * *

За панелью управления отчетливо щелкнуло, двигатель немного затих, компьютер издал радостный «пик», извещая о том, что мы прибыли на место назначения. Охрана у них тут была куда менее серьезная, чем у нас, но всё же весьма неплохо вооруженная: небольшая баррикада из мешков с цементом или песком, за которой стоял внушительный размеров пулемет с мощным прожектором; механическая стальная дверь, призванная пропускать внутрь путников, а также способная в момент нападения захлопнуться и послужить неплохой защитой для обороняющихся; костер, к которому жались патрульные в защитных костюмах. Все, кроме одного, резко подскочили, главный встал за пулемет, включил ослепляющий прожектор и направил его на меня.

– Стой! Кто идет? Глуши мотор и медленно подходи, – подрагивающим от холода или страха голосом отчеканил патрульный. Я не стал спорить и послушно вышел из машины.

– Свои это, свои, – как мог дружелюбно сказал я, закапав поглубже недавние мысли и переживания. Всё-таки, не тот момент сейчас, чтобы изливать на всех своё неблагодушие.

– Чёрт. Артём, ты что-ли? – человек, до этого хмуро сидевший у костра вдруг встал и пошёл ко мне навстречу, едва заметно улыбаясь. Обменялись рукопожатиями.

– Ты его знаешь? – недоверчиво посмотрел на моего товарища главный, но всё-же выключил свет и несколько успокоился, – ладно, проходи давай, садись, ночь впереди долгая, – сказал он с усталой улыбкой.

– Ребят, я бы с радостью, но мне идти надо. Можно пройти в бункер? – с исчезающей надеждой спросил я.

– А, ты же не в курсе, наверное, – товарищ протянул мне кружку с горячим чаем в термосе со специальной трубкой, чтобы его можно было пить прям в защитном костюме. Дорогая вещь.

– У нас тут военный режим. Нападения в последнее время все учащаются, так что нам приказали запирать на ночь основные двери, чтобы если мы не справимся с обороной, твари не хлынули вниз. Днем, насколько я знаю, создания не нападают.

– Да-а-а, дела… – протянул я, предвкушая веселую ночь, – а почему нельзя просто усилить охрану? Или совсем её отозвать, если уж двери запираете?