Однако же предвидение Элсворта оказалось верным. Олмстед обсудил все со своими сыновьями и с только что принятым на работу в его фирму Генри Сарджентом Кодмэном – «Гарри», – исключительно талантливым ландшафтным архитектором, почти сразу ставшим для Олмстеда надежным советчиком и почти партнером.

Когда Элсворт вернулся, Олмстед сказал ему, что изменил свое решение и примет участие в проекте.

Вернувшись в Чикаго, Элсворт поручил официальному руководству нанять Олмстеда на работу с подчинением напрямую Бернэму.

В одном из писем к Олмстеду Элсворт писал: «Моя позиция может быть сформулирована следующим образом: в деле, которым мы занимаемся, на карту поставлена репутация Америки, а также и репутация Чикаго. Как любой американский гражданин, вы в одинаковой степени должны учитывать оба этих фактора, содействуя успеху этого великого и невиданного доселе предприятия, а из разговоров с вами я знаю, что при разработке таких проектов, как этот, вы сразу берете всю ситуацию под контроль и не сужаете пределы своего участия».

Несомненно, именно это и подтвердилось, когда в последующих переговорах, предшествовавших заключению контракта, Олмстед – вести переговоры было поручено Кодмэну – оценил работу своей фирмы в размере 22 500 долларов (что составляет около 675 000 по сегодняшнему курсу) и получил их.

В среду, 6 августа 1890 года, спустя три недели после визита Элсворта в Бруклин, компания, занимавшаяся подготовкой выставки, телеграфировала Олмстеду: «Когда вы сможете прибыть сюда?»

Олмстед и Кодмэн приехали через три дня, утром в субботу, когда весь город буквально гудел от только что полученных окончательных результатов переписи, подтвердивших выдвинутую ранее версию, согласно которой Чикаго является вторым по численности населения городом Америки; правда, согласно данным окончательного подсчета, Чикаго обошел Филадельфию всего лишь на 52 324 человека. Эта радостная новость воспринималась как своего рода утешение в тяжелое летнее время. Ранее изнурительная жара буквально довела жителей до звероподобного состояния, убив семнадцать человек (в том числе и мужчину по имени Христос), и практически выставила жителей города лгунами и хвастунами перед Конгрессом, которые ранее утверждали, что летний сезон в их городе на редкость приятный – «прохладный и восхитительный», как описывала «Трибюн», «летом вы словно оказываетесь на курорте». Как раз перед тем, как город накрыла волна этого изнуряющего зноя, один начинающий молодой британский писатель опубликовал скандальное эссе о Чикаго. «Я видел этот город, – написал Редъярд Киплинг, – но больше не желаю видеть его. Там живут одни дикари».

Бернэма поразила молодость Кодмэна – на вид ему было около тридцати. Кодмэн должен был обладать несомненными выдающимися способностями, чтобы в столь молодом возрасте завоевать полное доверие одного из величайших американских ландшафтных дизайнеров. Взгляд его глаз цвета вулканического стекла был настолько пронзительным, что, казалось, способен прожигать отверстия в стали. Что касается Олмстеда, то Бернэма поразила хрупкость остова его тела, который, как казалось на первый взгляд, не в состоянии был удерживать столь массивный череп. Его голова, практически полностью облысевшая, окаймленная снизу спутанной белой бородой, походила на рождественский шар из слоновой кости, лежащий на слое мягкой стружки. Олмстед выглядел усталым из-за своих нескончаемых поездок, но взгляд его больших глаз оставался теплым и проницательным. Он хотел приступить к работе немедленно. А Бернэм наконец-то увидел человека, который понимает истинную цену каждой потерянной минуты.