Странная акустика у этого дома. В столовой было тихо, как в могиле, а в гостиной, что сразу за ней, звук налился силой и драл по нервам не хуже скрипа железа по стеклу. Я распахнул следующую дверь, вышел в коридор, но там звук неожиданно пропал. Да ёшки-матрёшки! Может, это у меня галлюцинации? Что за ерунда здесь творится?

Наудачу я пошёл в левое крыло, и неожиданно звук стал усиливаться. Ага, вот ты где! Я распахнул дверь и замер на пороге.

– Марья Алексевна? Простите…

Княгиня обернулась. В чепце и ночной рубашке, она сидела на пуфике, обняв руками арфу. Зелёное лицо без белил делало её похожей на Настасью Филипповну.

– Не хотел вам мешать, ещё раз прошу прощения. Мне послышалось…

– Музыка? – она лукаво и немного пьяненько прищурилась. – Уснуть не можешь?

– Ну… Не уверен, что это была музыка.

– Зайди, – скомандовала она, – и дверь закрой.

Я выполнил её просьбу.

– Садись, – княгиня указала на кресло. – Ром будешь?

– Нет, спасибо.

– А я буду, – тяжело вздохнув, она взяла бокал, – бессонница у меня.

– Сочувствую.

– Но как выпью, сразу тянет музицировать.

Она вздохнула и провела пальцами по струнам. Ы-ы-ы! Тот самый звук!

– Чёртовы эльфы, – княгиня скривилась, – их наследие.

– В каком смысле?

– Я, дружок, на четверть эльфийка, чтобы ты знал. Вот и тянет к этой дуре, – княгиня шлёпнула ладонью по раме арфы, – а слуха нет. Мучаюсь, страдаю, но ничего не могу с собой поделать. Почитай каждую ночь музицирую.

Зелёные пальцы пробежали по струнам. Ёшки-матрёшки, такую «музыку» надо в качестве пыток использовать – пять минут и любой расскажет грехи с самого рождения.

– Иди спать, – княгиня усмехнулась, – вон там на столике затычки, так ты в уши их вставь. Заснёшь как миленький.

– Спасибо.

– Иди, говорю, а то перекошенным лицом всё удовольствие портишь.

Я взял затычки, ещё раз поблагодарил и пошёл к себе. Надо же, эльфийка на четверть. Никогда бы не подумал, особенно по цвету кожи. Кстати, теперь понятно, почему родня с ней не живёт. Будь у меня такая тётушка с арфой, я бы тоже сбежал подальше.

Утром ко мне постучался мажордом.

– Константин Платонович, – с поклоном обратился он ко мне, – приехали секунданты. Возможно, вам будет интересно лично поговорить с ними.

– Благодарю, милейший. Проводи меня.

У нас была договорённость с Бобровым, и чуть позже он всё равно бы пригласил меня. А мажордом умница, сообразил заранее.

В гостиной кроме Боброва собрались Марья Алексевна, Диего и Александра. Секунданты, худощавый тип с желчным лицом и молодящийся толстяк, смотрели на меня с любопытством и жалостью.

– Поскольку, – начал бубнить худой, – на поединок вызвали вас, вы можете выбрать оружие и место схватки.

О как! Эти ребятишки ещё и Талантливые. В грудь чувствительно толкнуло – Анубис хотел померяться силой и подбивал меня согласиться на магическую дуэль.

– Господа, – вмешался Бобров, – предлагаю сторонам уладить дело миром.

– Не может быть и речи, – прищурился худой, – вызов брошен и его нельзя отозвать. Выбирайте оружие, сударь: «громобои», шпаги, Таланты?

– Нет, – я улыбнулся, как можно любезнее, – раз дуэли будет три, надо выбрать что-то более подходящее. Думаю…

Княгиня буравила меня взглядом, ожидая, как я стану выкручиваться. Сейчас покажу, как серьёзное мероприятие легко превратить в фарс.

– Мы будем драться на канделябрах.[1]

– Что?!

– Вы издеваетесь?!

– Да как можно!

– Вы оговорились?

– Я ослышался?

За спиной сдавленно хихикнула Александра. Княгиня ошарашенно подняла брови, а Бобров прикрыл рот рукой и выпучил глаза, еле сдерживая смех.

– Ни в коем случае. Я выбираю в качестве оружия канделябры.