Он пожимает плечами.

– Сегодня я где-то выиграл, а где-то проиграл. Ничего страшного. Я не собирался на ней жениться и даже строить отношения.

Гейдж хмыкает, а потом отмахивается от нас обоих.

– Красавчики всегда плохая идея.

– О-о-о! Ты думаешь, я красивый? – дразню его я.

– Ребят. Я бабников вижу издалека. Ты – бабник, Стефан. – Он обвиняющее тыкает пальцем в Хейза:

– И ты тоже.

Я обхватываю лицо ладонями.

– Я не виноват, что природа наградила меня таким огромным, крепким, твердым очарованием.

Хейз улыбается и опускает взгляд.

– Да, такая награда у меня тоже есть.

Гейдж делает вид, что давится чем-то.

– Хватит. – Он берет очередной стакан и наполняет его пивом, – Так, новая женщина… Значит, ты решил оставить Тию в прошлом?

У меня от имени бывшей Хейза даже бегут мурашки.

– Я уж надеюсь, что да. Она его не заслуживала и не понимала. – Никому нельзя обижать моих друзей.

– Это точно, – подтверждает Гейдж.

– Да, Тия в прошлом, – говорит Хейз.

– Видимо, соседку нужно оставить нам же, – выдает Гейдж.

Ну нет. Я не позволю ему разрушить мои сексуальные фантазии.

– В этом я не уверен, – говорю я. – Хейз лучше играет в хоккей, когда он… счастлив.

Я пытаюсь посадить в его голове мысли о тройничке. Как семечко в землю. Фермер Стефан.

Хейз кивает, соглашаясь со мной. Да. Я прав.

– Это правда, – говорит он, – но я не хочу влюбиться и сбиться с пути. Насмотрелся, как это происходит с папой.

Я знаю, что Хейзу было сложно смотреть, как его папа бросается от одной женщины к другой, от одной боли к новой, от разбитого сердца к разбитому сердцу. Еще одна причина, по которой моему другу нужна ночь удовольствия.

– Хейз, пойдем утром на пробежку? – спрашиваю я.

– Всегда рад, – отвечает друг.

Ну, приступим.

Мы пробегаем четыре мили[10] – мимо парка Президио, ниже с холмов, к нижней части Пасифик-Хайтс. Остается пробежать еще пару миль.

К счастью, мы не останавливаемся у моего трехэтажного дома на самом верху холмов Пасифик-Хайтс с прекрасным видом на мост Золотые Ворота. Вместо этого мы пробегаем еще милю и заканчиваем на Филмор, около дома Хейза. Я все продумал.

Очень хочется пить.

– Умираю от жажды. Пожалей, – выдавливаю я, еле дыша, под футболкой пот льется ручьем. Возможно, мне даже не придется ее снимать, чтобы план сработал.

Хейз бездумно кивает на пожарный гидрант:

– Вон, пользуйся. Могу вынести тебе мисочку.

– Какой ты щедрый. – Я игнорирую его предложение и бегу к вращающейся входной двери его дома.

– Ладно, заходи, – с иронией говорит Хейз.

– Зайду, не переживай.

Он заходит следом за мной.

– Может, попьем воды и пойдем в зал прямо здесь?

– Супер, давай. – Идея такая хорошая, будто я сам ее придумал.

В пентхаусе я вливаю в себя стакан воды из-под крана, а потом машу рукой на спиральную лестницу, ведущую на крышу.

–Захотелось фасоли[11].

Хейз смотрит на меня своими темными глазами, будто поверить не может:

– Кому хочется фасоли перед тренировкой? Кому вообще хочется просто фасоли?

Я тыкаю себя пальцем в грудь.

– Мне.

– Ты серьезно?

– Кому-то хочется чипсов, кому-то фруктов. Мне – фасоли. Не осуждай меня.

– Я буду осуждать тебя за странные вкусовые предпочтения сколько хочу.

– Ладно. Если серьезно, хочу проверить сад на крыше. С ним квартира продастся дороже. Когда «Эвенджерс» тебя подпишут, ты тут же полетишь покупать себе особняк где-нибудь у моря.

Хейз грустно смеется.

– Ага. Конечно. Скорее я перееду, когда меня снова перепродадут.

Ну что это такое. У меня сердце за него болит.

– Да я не это имел в виду.

Он пожимает плечами.

– Но надо и правда проверить овощи. Прежние жильцы оставили жесть какие сложные рекомендации по уходу.