– Ну, брат, да ты, я гляжу, на планете как будто и не бывал! Ульи приплёл… Дом построить, имея пилу, топор и подъёмный кран, кирпич-цемент, брёвна и опалубки всякие – что может быть проще?!.. А термитники – видел когда-нибудь?.. Мои малютки их без единой машины строят, своей слюной из песка лепят, и в любую жару там прохлада, какой без кондиционеров твои тупицы ни за что не добьются!.. А соотнеси их размеры с ростом строителей – так все людские небоскрёбы надо друг на друга поставить, и мало будет! И ульи они, мерзавцы твои, для того лишь сделали, чтобы мёд у моих пчёл отбирать!

– Тихо вы, оба!.. – студнеобразный Ихтис выразительно помахал щупальцем, – Тоже ещё нашли критерий разумности – дом… Моим рыбёшкам и осьминожкам весь океан – дом!.. А это, как сказал брат Гидрис, как-никак три четверти всей планеты… Так ведь есть ещё и реки с озёрами!.. Дом… нам под каждым под листом здесь готов и стол, и дом… Я хотел сказать: в каждой речке или море проживаем мы без горя, вот!..

– Стихи, между прочим, исключительно мои карапузы сочиняют, а никак не твои водоплавающие…

За эти слова на задиристого двоечника покатился огромный водяной вал, но учитель взглядом испарил его и возобновил урок.

– Хорошо, я готов согласиться с необходимостью некоторой сообразительности для твоего, как ты его называешь, Универсала. Ты его слепил почему-то голым… неужели вокруг не хватало глины для нормальной шкуры?.. и ему пришлось научиться шить одежду. Не дал копыт – вот он и стал тачать сапоги. Лапы… пардон, руки слабоваты, зубы и когти никуда не годятся – их заменил твой питомец каменным топором, ножом и копьём… ещё и землю возделывать ты его научил, за это хвалю. Из пещеры в хижину перебрался – лафа!.. Вот тут бы и остановиться!.. Но ты решил: без шерсти зимой холодно, сырое мясо вредно, хлеб вкуснее и питательнее зерна – и не нашёл ничего лучше, чем дать ему огонь… а это, согласись, было уже слишком!..

– Так что ж мне теперь – печень птичкам подставлять?.. Авис будет рад-радёшенек, у него этих клюва́стых стервятников пруд пруди!

– Не дерзи, сын мой!..

– Прости, Господи!.. Не в дерзости дело – там, на планете, повсюду столько валялось самородного металла и руды, что не использовать их было бы просто грешно. Деревянная соха – и та позволяла первым хлеборобам не умереть с голоду, а когда они по моим чертежам сладили плуг, зерна прибавилось вчетверо, тогда и пиво появилось… Ну, и это… вино…

– Пиво?.. – облизнулся наставник, – Настоящее?.. Неужто сами сварили?

– Ну, скажете тоже!.. Сварили… Подсказал, знамо дело… А перегонять они уже сами научились, ей-богу!

– Не поминай всуе… Подсказывал как?.. Устно или письменно?

– Обижаете, учитель!.. Вздумай я кому-то из них чего шепнуть – у него крыша тут же свалится: мамочки, облако говорящее!.. а письмена изображать того хуже – они ж в ту пору были поголовно неграмотные…

– Так научить же можно одного-двух из рода… клинопись там, картинки всякие наскальные…

– Эти, безусловно, применял, как без них. Но возни уж больно много, и не факт, что поймут, как надо. Поэтому сначала для передачи конкретных рецептов и методик внедрил я там гипнотранскри́пцию.

– Какую-какую скрипцию?.. Музыкальные пассажи для неграмотных?

– Ха-ха-ха!.. Извиняюсь… Нет, никаких оркестровок, попроще. Во сне, учитель, внедрил я передачу знаний во сне. Вот заснул какой-нибудь хлебопёк, из наиболее продвинутых, и снится ему, как его жена проращивает ячменное зерно, сушит, мелет, смешивает с водой в бродильном чане… А утром он это всё воплощает на практике, и готово дело. Так я им и химию помог освоить, и нелинейную геометрию, и основы термодинамики, и кой-чего ещё…