– А что с ним не так, – удивленно опускаю глаза на кружку, а в ней почти доверху молотого порошка. – О! Ну да, немного крепковато, зато наверняка взбодрит.

– Марина, все хорошо? Ты ведь не собралась сбежать? – спрашивает Маша, прищурившись.

– Нет, – горячо заверяю ее, хотя минуту назад именно об этом и думала.

– Я надеюсь. А то кто поможет мне после родов, – говорит подруга, подмигивая.

– Из меня такой помощник, что даже не знаю. Твоя мама точно справилась бы лучше.

– У нее огород, ты же знаешь, – Маша закатывает глаза. – Старшеньких приняла к себе на два месяца, и большое ей спасибо.

– Да, да, верно. Ладно, – встаю, так и не позавтракав, – пойду я. Посмотрю, оделись ли Костик и Света, а то выезжать пора.

И торопливо покидаю кухню.

Добираемся до садика мы быстро. Но еще с пару минут просто стоим, смотрим на вход. А все потому, что я не могу решить, безопасно ли будет детей там оставить.

За своим дурацким эмоциональным всплеском я вчера ни слова не сказала Марку об его отце. А если он уже рассказал ему?

То я попала. А могла попросить не говорить, предупредить.

– Мам, мы идем? – не выдерживает Костик.

– Д–да, – решаюсь, – идем.

Буду неподалеку гулять, может, пойму, как действовать дальше.

Оставляю детей в группе, раз десять спросив у воспитателя, как у них с безопасностью и с допуском чужих на территорию. Выхожу на улицу и понимаю, что понятия не имею, куда податься. Только если на пороге сидеть, тогда наверняка не пропущу никого.

– Марина, здравствуй.

Оборачиваюсь. Марк.

И тут растерянность от встречи резко сменяется паническим страхом.

– Я не отдам тебе детей, даже не надейся!

29. 29

– Я не отдам тебе детей, даже не надейся!

Марк медленно подходит ко мне и смотрит, как на истеричку, коей я, наверное, и являюсь на данный момент.

– Марина, я не собираюсь их отбирать, – произносит он осторожно. – Может, отойдем? Поговорим в кафе? – он указывает рукой на здание через два дома от садика. – А то мы привлекаем внимание.

Оглядываюсь. Действительно, слишком громко я закричала, люди косятся.

– Нет, я не пойду туда. Вон, – киваю вперед, – ларек с кофе, а рядом лавочка. Я не буду кричать, никто не обратит на нас внимание.

Решительно шагаю, не дожидаясь ответа Марка. Я, может, слишком накрутила себя, но сидя в кафе я не смогу наблюдать за тем, кто входит и выходит из детского сада. А сидя на лавочке напротив – легко. И не только смогу наблюдать, но и успею что–то предпринять, в случае чего.

Не думаю, что в данной ситуации моя одержимость излишня. Конечно, я не в фильме, приправленном экшном, но моя жизнь порой приправлена им похлеще.

– Ладно, я куплю кофе, – после секундной заминки позади отмирает Золотарев, – и булочки?

– Да, спасибо, – киваю под урчание в животе.

Все же после утреннего фиаско перед Машей, я так и не позавтракала.

Садимся на лавочку, Марк протягивает мне угощение, и мы молчим. Съедаю все и выпиваю кофе, а мы по–прежнему молчим. Барабаню в нетерпении пальцами по лавочке, а мы все равно молчим.

– С чего, – начинает охрипшим голосом Марк, – гхм. С чего ты взяла, что я захочу забрать детей?

Разворачиваюсь всем корпусом к нему.

– Это разве не очевидно? Я их скрывала от тебя. Ты успешен, я не очень. И ты вчера упомянул, что устал от одиночества в квартире.

– Н–да, – Марк отводит глаза, – логика железная. И она могла бы соответствовать действительности, вот только я бы хотел узнать сначала, почему ты сбежала, так и не сказав ничего?

Смотрю на Золотарева, он снова смотрит на меня, и понимаю, что вот он, момент истины. От моей откровенности и от того, поверит ли Марк, напрямую зависит будущее, мое и Светы с Костей.